|
Ключом ко всякой науке является вопросительный знак (Оноре де Бальзак)
Проза
Все произведения Избранное - Серебро Избранное - ЗолотоК списку произведений
RJ-2 часть 2 | Где-то полгода Юра размышлял об этом другом пути. Ну, должен же он быть, в конце концов! Учёный он чел или так, плевок под ногами?
Юра вновь воспрянул духом, оседлав свою любимую лошадку – разрешать неразрешимые проблемы.
И наконец, вывел исходную концепцию Другого Пути. Он рассуждал так: кто как не я сам знаю свою личность? Свои вкусы, потребности, психологию, модус операнди, вивенди, и что там есть ещё? Кто, как не я сам, могу вывести для себя идеал женщины? Любимой женщины, не меньше. Никакие лернеры-шамсуевы его знать не могут.
Поэтому – надо создавать СЕБЯ в виде любимой женщины. Себя противоположного пола. Да. Вот так это звучит. Идея не имеет ничего общего с попытками смены пола, что имели место кое-где в конце двадцатого – начале двадцать первого века. Не подумайте, как грицца, плохого, как пелось в какой-то пошлой частушке тех же времён. Часы стояли у него*.
__________________________________
*Вся частушка звучала так:
А на мосту стояли трое
А Он, Она и у Него
А не подумайте плохого –
Часы стояли у него
(рифма, конечно, так себе)
Также Юра отмёл мысль создать нечто в образе любимой из неживой субстанции. Лет триста назад была мода на псевдоорганизмы для любви в виде механических устройств. На гидравлике, пневматике, электронике и прочем простом продукте цивилизации. Назывались они роботы-гейши. Причём как женского, так и мужского, типа, рода.
Только людей, пользовавшихся роботами-гейшами, жизнь быстро уносила в её шестую палату. Ибо привыкшие к роботам-гейшам пользователи в итоге становились дебилами чистой воды. Их личность почему-то медленно и верно разрушалась. Восприятие реальности искажалось до явных психических отклонений. Заканчивали они, как правило, плохо.
Человеку всегда нужен человек, вспомнил КМН старую испытанную мудрость.
Это должен быть человек, идеально копирующий личность меня, любимого. Но противоположного пола. Да. Только так.
Как этого достичь, Юре подсказал личный опыт. Да скорректировать личный телепортационный файл! Изменить всё, что связано с полом во всяких там ДНК-РНК, нейросоматике и где там ещё.
Ближайшие месяцы и годы необходимо посвятить подробному изучению создания человеческих сканов и восстановлению из них людей и частей их тел через 3D-печать. Теорию телепортации Каретникова-Нагоню, в частности. Других ответвлений этой науки, в медицине, к примеру. Они есть, несомненно, только наш КМН всей медицины знать не мог. Слишком много непаханых полей, слишком сложен был замысел Бога при создании человека. Открытия в медицине всё происходят и происходят. Лернеры, каретниковы, свординги и шамсуевы в разных отраслях ея гремят и гремят в веках. И несть им числа.
* * *
Через полгода Юра Кончак решился приступить к реализации программы, которую он назвал RJ-2. Он обыграл английский термин Rejection, т. е. отказ, отторжение. Отказ от старого Пути.
Он набросал план действий. Довольно много пунктов этого его плана, видимо, были незаконными. Ибо снова – посягательство на чужую личность путём воплощения без согласия конкретного чела его физиологического файла в жизнь. Файл себя и Рю он рассчитывал извлечь из домашнего компа Билли. Именно там, в замке Сто Семидесятого, и лежала кощеева игла новой жизни Юриного проекта. Позвонив Билли, Юра узнал, что игла на месте, то бишь, на квантовом накопителе Биллиного компьютера.
– Я скоро буду, Билли. Нам предстоят великие дела. Объясню на месте, – коротко подвёл черту под телефонным разговором Юра.
К тому времени не в меру романтичная госпожа Алиева упорхнула и от Билли. Подалась на свой дредноут в Тихом океане, к своим летучим да плавающим рыбам и похожим на рыб облакам.
Друзьям представилась нелёгкая задача. Нужно было собрать те же две команды профессионалов, но уже не столь легально, как в прошлый раз. Ввиду явных незаконных манипуляций чужой личностью, а конкретно, госпожи Алиевой. Рассчитывать на её согласие двум подвижникам любовного прогресса не приходилось. А даже, если б оно и было, законности всему балагану оно бы не прибавило.
Поэтому пришлось нанимать не очень крутых профессионалов и не в таком представительстве. На которых любовные авантюристы могли положиться в плане молчания. За молчание команде полагалось дополнительное вознаграждение.
Как было сказано ранее, незаконопослушных граждан в те времена было крайне мало, особенно в медицинской сфере.
Но Билли пошёл другим путём. Он догадался, что надо копнуть среди не реализовавших свои научные амбиции талантливых людей. Посему приходилось искать в среде пассионариев с неудовлетворённым научным самолюбием.
И Билли нашёл. Как оказалось, таких людей более чем достаточно в любые времена. Непризнанных гениев, не понятых да не продвинувших своих спорных идей, всегда хватало.
Стоит ли говорить, что Билли в очередной раз взял крупный кредит под залог замка и тайно продал целый парк с древними изваяниями известному самарскому олигарху.
Юра, подучив матчасть, пришёл к одному странному выводу. Даже не выводу, а некому открытию, ранее, как оказалось, никому не ведомому.
Дело почему-то представилось КМНу проще пареной репы, как говорили когда-то. Когда эта пареная репа была для чего-то нужна человечеству.
Отметим, что сама идея Нового Пути была пересмотрена несколько раз. В итоге она обрела следующую форму: необходимо не в своей личности корректировать пол, а свою личность прививать на подвой противоположного пола.
Юра открыл, что для воплощения своей личности в женскую плоть необходимо всего лишь сопрячь файл со сканами данных одного из своих рёбер с общей физиологической конструкцией формируемой из глины женщины. Всего лишь. Почему-то именно в четвёртом правом ребре мужчины записан генетический код, достаточный для психологического переформатирования личности. Если предположение подтвердится, Юра рассчитывал посвятить этой идее следующее своё исследование. Может, даже, написать докторскую. Опять же, ежели не сядет.
Общее положение усложнялось и тем, что его компаньон из династии драматургов тоже пожелал иметь себе свой вариант госпожи Алиевой. Несмотря ни на что. Точнее, вопреки этой всей любовной драме.
– Ну что ж, Билли. Будет тебе Рю номер два. Только ты, милой, уж раздобудь как-нибудь фемтоскан твоего четвёртого правого ребра. И вся любовь. Оп чём речь? Будет, – заверил друга замдекана.
Билли и тут маху не дал. В местной ростовской поликлинике нашёл рентгенолога – фаната его прапрапредка, собирающего всякие артефакты семьи Шейкспиэров времён Уильяма Первого. И Уильям Сто Семидесятый подогнал ему какой-то тяжеленный винный кубок из далёкого средневековья. Уверяя, что сам Первый пивал из него тёмный английский эль.
Рентгенолога звали Ларри Семерицкий. Фанат древней драматургии, он называл себя Лаэрт.
После кубка и финансового подогрева он, растянуто грассируя, на просьбу Билли попытался покочевряжиться.
– Ты знаешь, Билли, это ж всё незаконно. Нельзя нам сканировать человеческие запчасти без особого на то медицинского показания. Тем более человека целиком. Это, знаешь, таки совсем каторга, азохэнвей…
Билли сунул Лаэрту в карман ещё одну кредитную карточку. Совать по чужим карманам деньгу для Билли последнее время было делом обычным.
Ларри провёл картой за ухом и получил по вшитому чипу информацию о сумме, сунутой в карман. Немного поманерничав, процедил: ну, типа, ребро так ребро. Какое, говоришь? Четвёртое справа? Залезай в сканер. Пойду я с вами, трясущими копьями, под цугундер…
* * *
Ещё через несколько месяцев проб, ошибок и противозаконных действий Юра Кончак чутко прислушивался к дыханию лежащей на средневековом чугунном ложе женщины. Эта дама была точной копией Рюитико Алиевой.
Сам оригинал в этот момент изучала больших черепах на островах Галапагос и не ведала о существовании её же во второй ипостаси.
Но была ещё и третья Рю, возлежащая в другом помещении замка. Под надзором Билли Шейкспиэра Сто Семидесятого.
Их девушки получились в итоге на славу, совершенно в добром здравии и ясном сознании (по первичным показаниям приборов). Оставалось дождаться их возвращения из реанимации.
Картина следующая. Печальная, как объявлял игровод перед сюжетами старого фильма “Любовь и голуби”. Этот фильм двадцатого века Юра Кончак выучил почти наизусть при составлении своей первой программы.
Настал момент, когда замдекана кафедры психологии и т. д. нежно поднимает на руках свою любимую с кровати и ставит на пол в светёлке Биллиного замка. Рюитико преданно смотрит на Юру глазами, излучающими любовь и благодарность судьбе за посланного неведомо кем любимого. Юра Кончак находится в полном удовлетворении своей сложной работой и с таким трудом пройденным Другим Путём. Да, Путь оказался верным. Юра предвкушал научный триумф своим выстраданным детищем в виде успешного завершения эксперимента, море приятной работы по оформлению результатов, публикации итогов. Новоиспечённая Рю улыбалась, нежно обнимала своего создателя и…
С треском открывается средневековая дубовая дверь в светёлку, и влюблённым является милиционер в сопровождении двух патрульных роботов.
– Гражданин Кончак? Юрий Михайлович? – строго осведомляется офицер в серо-голубой форменной одежде и двуглавом орле на фуражке. – Добрый день.
– Да. Чем обязан? – отвечает гражданин Кончак, почувствовавший, что день на самом деле задался и не такой уж добрый.
– Инспектор Лестрэйд, Ростовское отделение Шотландского Двора. Далее следует демонстрация голографического милицейского удостоверения.
– Какого двора? – не понял Юрий.
– МВД России, гражданин Кончак. Старший лейтенант Лестрэйд, – ещё раз представился посетитель.
У Юры мелькнуло воспоминание о древней саге про известного сыщика девятнадцатого, что ли, века. Фамилия инспектора показалась ему весьма знакомой.
– Сто Семидесятый?
– Нет. Просто Лестрэйд, Кеннет Роджерович, если угодно.
– И что вам-то тут угодно? – на всякий случай спросил КМН из Костромы. Хотя уже предполагал, что. Всеми фибрами чувствуя беду.
– Ваше имя-отчество, гражданка? – не удостоив Юру ответом, обратился инспектор к Рюитико.
– Скажи ему, Рю. Не бойся. Ты тут не при чём.
– Алиева Рюичи.
– Отчество, гражданка Алиева, пожалуйста.
– У нас в Японии нет отчеств, товарищ инспектор.
– По паспорту должно быть отчество. Или Япония уже не Россия?
– По паспорту Рюичи Ичиговна.
– Ищи чего? Какого говна? – не понял Лестрэйд. – Не пытайтесь меня ввести в заблуждение, гражданка.
– Рюичи ИЧИГОВНА, сэр… или как вас там? – ответила девушка.
– Рю, не груби товарищу. Не надо, он на службе. Его служба и опасна и трудна, – блеснул опять своей профессиональной памятью Юра.
Надо отметить, что удостоверение личности легко проверялось в те прекрасные времена по вшитому чипу, но инспектор знал закон. Сканировать чип можно было только с согласия гражданина, если он в добром здравии и светлой памяти. Поэтому Лестрэйд вынужден был получать сведения из уст считавшимся пока законопослушным гражданина. Или гражданки.
– Понятно. Теперь. – Он обращался уже к Юрию. – А вот, извольте, это, по-вашему, кто?
Лестрэйд щёлкнул пальцами одному из патрульных роботов. Тот достал из папочки планшет и включил его. На экране появилась гражданка Алиева в обществе огромных галапагосских черепах. Морские брызги стекали по видеокамере, которая её снимала. Из-за разницы во времени было сумеречно, но искусственное освещение делало картину вполне различимой.
Инспектор, честь по чести, представился далёкой собеседнице и спросил её Ф. И. О., как тому и полагалось быть.
– Рюичи Ичиговна Алиева, товарищ милиционер.
– Спасибо, гражданка Алиева. Пока вопросов нет. – И выключил планшет, видимо, чтоб не травмировать настоящую Рюитико.
Тут в комнату нестройно входит компания в следующем составе: патрульный робот, Билли Сто Семидесятый и, как несложно догадаться, Рюичи Ичиговна Алиева номер три. На руках у Билли были наручники. Видимо, оказывал сопротивление наследник драматурга.
– Что скажете, гражданин Кончак? Выходит, у вас три гражданки Алиевы налицо?
– Выходит, три, – не возражал гражданин Кончак.
– Я подозреваю вас, гражданин Кончак, в клонировании людей. Это, согласно статье такой-то и такой-то УК РФ, считается незаконным. Прошу проследовать за этим роботом. ПЕПС-19, проводите граждан Кончака и Шейкспиэра в участок. ПЕПС-17 и ПЕПС-18 остаются в замке с гражданками Алиевыми. К ним у закона Российской Федерации претензий нет, но они являются свидетельницами.
– Лаэрт, мать его, – напоследок процедил Билли, продираясь через дубовую дверь и толкая ни в чём не повинного патрульного робота. | |
| Автор: | vonDorn | | Опубликовано: | 15.03.2025 10:13 | | Создано: | 03.2025 | | Просмотров: | 96 | | Рейтинг: | 20 Посмотреть | | Комментариев: | 0 | | Добавили в Избранное: | 0 |
Ваши комментарииЧтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться |
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
 Авторизация |
|
