Ехал наш герой Слава как-то в автобусе на занятия в школу. Стоял прекрасный солнечный осенний день.
Настроение у него было замечательное, душа его пела, ведь он вчера забил 2 гола.
Он очень радовался своему новому увлечению школой, в которую вернулся спустя 33 года.
На одной из остановок в автобус вошла стройная сногсшибательная блондинка лет 20.
Она выглядела так роскошно, что у нашего Славика защемило сердце.
Он сразу обратил свое внимание на ее стройные ноги, и на которкую мини-юбчонку, и стал даже негодовать из-за того что не разглядел на ней колготки и подумал в тот момент:
-Вот блин из деревни, колготки могла бы надеть, с голыми ногами ходит, что за дурочка такая.
Когда наша блонинка стала присаживаться, ее короткая юбчонка слегка задралась вверх, и Славик увидел между ее ног шов от колготок и еле заметные белые трусики.
И тут он понял как он ошибся насчет красавицы:
-Она все таки носит телесные колготки, значит умница.
Пока они ехали в автобусе наш Славик смотрел только туда, а девушка от него не стала отсаживаться хотя в автобусе было много свободных мест. Она прекрасно знала что Слава смотрит на нее, и там все очень хорошо видно, и шов от колготок и белые трусики.
Девушка не то что не пересела, а даже наоборот слегка раздвинула свои ноги, и тут наш Славик почувствовал, что у него там все зашевелилось.
Пока он ехал в автобусе и подглядывал за девушкой он вспомнил когда у него такое было.
И почти сразу вспомнил Веронику, на которую у него всегда была такая же реакция.
Потом вспомнил Наташу с которой работал на заводе, ее груди и бедра, и от которой получал тогда максимальную эрекцию.
Вспомнил и о Кате с которой познакомился в интернете, и которую целовал в подъезде и свою железо-бетонную эрекцию.
И тут его осенило, он наконец понял, что в природе все так устроенно, когда женщины увлекались нашим Славиком, у него всегда все работало.
Он вспомнил как много раз посещал бордели, и с проститутками у него ничего не получалось.
А тут все иначе, женщина сама запускает этот механизм и происходит волшебство.
Блондинка в автобусе так и не тронулась с места, она переглядывалась с нашим Славиком и строила ему глазки, но наш Слава снова погрузился в свои раздумия.
Когда она вышла вместе со Славой у метро, она довольно быстро скрылась от него в вагоне электрички. Он даже не пытался ее догонять потому что у него уже вторую неделю обнаружилась стойкая эрекция на свою сексуальную и необыкновенную одноклассницу, которую он повстречал этой осенью в школе.
Постскриптум
Но особенно нашему Славе нравились встречи с Оленькой из города Пушкин, после встреч с которой он ловил самый незабываемый на всю жизнь стояк, от этих встреч с Оленькой у него было просто фантастическая эрекция.
Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров...
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт...
Ты скажешь - где-то там на полигоне
Два клоуна засели - Бим и Бом,
И в ход пошли гребенки, молоточки,
То слышится гармоника губная,
То детское молочное пьянино:
- До-ре-ми-фа
И соль-фа-ми-ре-до.
Бывало, я, как помоложе, выйду
В проклеенном резиновом пальто
В широкую разлапицу бульваров,
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,
Где арестованный медведь гуляет -
Самой природы вечный меньшевик.
И пахло до отказу лавровишней...
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен...
Я подтяну бутылочную гирьку
Кухонных крупно скачущих часов.
Уж до чего шероховато время,
А все-таки люблю за хвост его ловить,
Ведь в беге собственном оно не виновато
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато...
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!
Не хныкать -
Для того ли разночинцы
Рассохлые топтали сапоги,
Чтоб я теперь их предал?
Мы умрем как пехотинцы,
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,
Выпьем до дна...
Из густо отработавших кино,
Убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы - до чего они венозны,
И до чего им нужен кислород...
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, -
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать, -
Ручаюсь вам - себе свернете шею!
Я говорю с эпохою, но разве
Душа у ней пеньковая и разве
Она у нас постыдно прижилась,
Как сморщенный зверек в тибетском храме:
Почешется и в цинковую ванну.
- Изобрази еще нам, Марь Иванна.
Пусть это оскорбительно - поймите:
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.
Он с Моцартом в Москве души не чает -
За карий глаз, за воробьиный хмель.
И словно пневматическую почту
Иль студенец медузы черноморской
Передают с квартиры на квартиру
Конвейером воздушным сквозняки,
Как майские студенты-шелапуты.
Май - 4 июня 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
