грибному фестивалю, на котором этот рассказ типа победил
Жил да был… Так обычно начинаются все сказки. Знакомый с русским фольклором читатель, видимо, уже настроился на очередную встречу с дедом и бабкой, Иваном-дураком, или, на худой конец, каким-нибудь зайцем. Но знаток современной литературы уже давным-давно догадался, что так просто все быть не может. И этот искушенный человек прав, поскольку главным героем нашего рассказа будет гриб.
Жил гриб в самом что ни на есть русском смешанном лесу и был гриб не просто гриб, а натуральный псилоцибин. К сожалению, главный герой нашего рассказа не догадывался о своей галлюциногенной исключительности, а просто считал себя одиноким аутсайдером. Конечно, откуда же было взяться другому мнению, когда вокруг росли только невежественные поганки, а где-то вдалеке маячили озорные, но не особо умные сыроежки? Вот так, в слепом и безрадостном одиночестве, гриб и рос под тонкой, постоянно гнущейся от порывов ветра березой-декаденткой.
С самого раннего детства гриб мучил себя вопросом о смысле своего существования.
- Кто я, куда иду и зачем? – грустно спрашивал он себя и пробегающих мимо животных, которые чаще всего молчали, поскольку опасались вступать в разговоры с неизвестным лесной науке грибом. Псилоцибин, не ведавший своего иностранного имени, тем временем все глубже впадал в депрессию и терзался комплексом неполноценности. Пучины мрака, истязающие его грибную душу, заставляли писать стихи, разговаривать с самим собой и видеть тревожные и ни на что непохожие сны.
- О, что я видел сегодня ночью! – восклицал гриб так громко и так трагически, что поганки и сыроежки начинали испуганно прислушиваться к его непонятным речам. – Казалось, что я летал среди странных волосатых существ, стоящих на длинных прямых лапах рядом с огромными треугольными шляпками, которые они называли пирамидами…
Если бы у поганок и сыроежек были пальцы, чтобы покрутить ими возле висков, они бы непременно сделали это. Но, к сожалению, висков у них тоже не было.
- Кто разъяснит мне смысл этого видения? – вопрошал гриб после каждого сна. – О, если бы я знал ответ… Тогда бы я понял, непременно бы понял совершенно все! Но кто я? Но кто я? Кто же я такой?
И каждый раз гриб горько рыдал и клял судьбу за неведение, а иногда, по случайной интуитивной догадке, за неудачное место рождения, после чего малодушно начинал мечтать о менее одинокой судьбе боровика или подосиновика.
Судьба часто преподносит нам сюрпризы в тот момент, когда мы уже ни на что не надеемся. И однажды, в дождливый осенний день, в то самое время, когда поганок и сыроежек становится до неприличия много, гриб думал о том, что такое обилие братьев по разуму все равно не спасает от одиночества.
Не знакомый со своей сущностью псилоцибин так задумался, что даже не заметил, как рядом с ним умастилось волосатое здоровенное существо, словно ожившее прямо из грибных сновидений.
- Кто вы? – удивился гриб. – Неужели вас, четырехлапый чужестранец, я недавно видел во сне?
- Кто здесь??? – заорало существо и тут же решило себя успокоить. - Говорил мне Петрович, не ешь вторую марку… Советовал, блин, по-дружески…
- Но я живой! – возразил гриб. – И, к моей чести, обладаю разумом, в отличие от поганок и сыроежек, которые вы имеете удовольствие наблюдать по всей округе.
- Е-мое, - озадачился незнакомец, - говорящий гриб!
- Конечно, я нигде не учился, - скромно заметил псилоцибин, - да и врядли могу рассказать вам что-либо интересное, поскольку в нашем лесу не происходит ничего, достойного внимания. Но я с радостью могу прочесть вам стихи, которые я написал не далее как нынешним утром.
- Валяй, - пискляво сказал незнакомец, не сумев найти подобающую реакцию на происходящее.
Сердце гриба охватило счастье. Это был первый его слушатель, первое существо, которое добровольно согласилось выслушать его поэзию! Тихонько кашлянув, гриб принялся читать, сперва тихо, а потом все громче и громче, вперемешку с подступающими к спорам слезами.
Много елей вокруг,
И берез завались,
И у каждой есть друг,
И у каждой есть жизнь!
Сыроежки торчат
Табунами вокруг,
И у каждой есть брат,
И у каждой есть друг!
Я один не такой,
Я совсем одинок,
И коварной игрой
Погубил меня рок,
Как закончить скитанья!
Молю небеса…
Только скорбным молчаньем
Отвечает роса.
Гриб очень волновался и поэтому чуть было не перепутал слова, но природная псилоцибиновая выдержка не подвела его. И теперь он настороженно молчал, опасаясь очередного непонимания.
Чужестранец же молчал и задумчиво вглядывался в глубину леса.
- Мне кажется, я понял, - наконец произнес он. – Мне один знающийся с метафизикой товарищ рассказывал, что встреча марок и галлюциногенных грибов приводит к пониманию человеком грибного языка. Откровенно выражаясь, я думал, что он гонит. А тут вот оно что… Да уж…Значит, и та легенда – правда…
- Скажите мне все, умоляю вас! – закричал гриб. – С самого рождения я думаю о том, кто я, с младых ногтей я ищу смысл моей жизни! Судьба сделала меня не таким, как все.
- Да ты, батенька, псилоцибин! – торжественно заключил незнакомец и принялся истерически хохотать. – Елкин дрын, псилоцибин… хахахаха! Гриб-философ! Мать моя женщина, отец мой мужчина! Да я сейчас умру от смеха, - неожиданно серьезно закончил он.
- Пси-ло-ци-бин, - мечтательно, любуясь каждым произнесенным звуком, прошептал гриб. – Какое красивое имя…
- Да, и причем не какой-нибудь вшивый Psilocybe semilanceata, который, блин, под каждым дворовым тополем растет! – вдруг разнервничалось существо, фанатично сверкая глазами. – Как ты здесь вырос, вообще не представляю. Ты – знаменитый Psilocybe mexicana! И я уверен, что это именно тебя посадил Карлос Кастанеда, когда посетил Россию перед тем, как отправиться в вечное странствие по бесконечным мирам!
- Карлос Кастанеда?.., - замирающим голосом пробормотал Psilocybe mexicana, чувствуя приближение разгадки вопроса всей его жизни.
- Среди московских лсдшников, - принялся рассказывать незнакомец, - существует легенда, что однажды великий Карлос почувствовал ничем не измеримую тоску по покинувшему его учителю, Дону Хуану. Кастанеда бросил учеников и спутников и отправился в лес плакать да горевать. Сколько он шатался по лесу, он уже и сам счет времени потерял. Мало того, тоска прошла, слезы закончились, а обратную дорогу из леса он не знал. А мобильный телефон с GPS, ровным счетом как и кошелек с изрядным количеством зеленых американских купюр, остались дома. Вскоре Карлос почувствовал, что плакать и горевать придется по другому поводу. И тут произошло чудо. Небеса разверглись, и перед растерянным Кастанедой появился дон Хуан в окружении Христа, Будды, Лао-цзы, Че Гевары, Теренса Маккены и прочих просветленных. Надо сказать, Карлос испугался, несмотря на то, что сам был в двух шагах от полного и окончательного просветления. Дон Хуан заметил его испуг и принялся заразительно смеяться. Через пару минут хохотал даже граф Дракула, неизвестно откуда взявшийся в этой компании.
- Карлито, - сказал дон Хуан, - ты такой же поц, как и раньше. Но я ценю твою трогательную любовь ко мне. Я оставлю тебе одну маленькую вещь, которая даст тебе понять, что в этом мире и во всей бесконечности миров ты всегда сможешь найти своего старика-учителя.
- Дон Хуан…, - заплакал Кастанеда, будучи не в силах сдержать эмоции.
Старик радостно рассмеялся и так задорно стукнул любимого ученика по голове, что Карлос очнулся только через несколько часов. Конечно, он бы принял видение за коварство нагваля, но в его руке лежал маленький симпатичный грибок, который точно не мог вырасти в смешанном лесу Российской федерации…
Кастанеда посадил грибок в суровую русскую землю и облил его на прощание слезами. А в ночном небе уже виднелись огни вертолетов и слышались изящные маты спасательной бригады…
- Такова легенда, - улыбнулся незнакомец.
Psilocybe mexicana мало что понял в словах таинственного рассказчика. Из путанного повествования он вынес самое важное. А именно то, что он не пустое место. Он – значим.
- Спасибо, - с благодарной дрожью в голосе произнес гриб.
- О, это еще далеко не все! – закричал незнакомец. – Ты понимаешь, что наша встреча – революция в биологии? Грибы обладают разумом! Научное открытие, черт возьми! Ты думаешь, я наркоман непонятный? Я –из организации «Мир Миколога Миколы»! Кстати, зовут меня Васькой.
- Очень приятно, - вежливо ответил Psilocybe mexicana. – А что это значит?
Собеседник хмыкнул.
- Миколог Микола, - снова начал рассказывать он, - великий украинский ученый, доктор микологических наук, доцент истории философии, кандидат наук теории торговли. Первый в мире он осмелился предположить, что галлюциногенный гриб – это первоначало вселенной, он первый создал теорию о внеземном происхождении грибов и именно он сделал заявление о том, что грибы обладают мощным, во многом раз превосходящим людской разумом. Если честно, поначалу я вступил в организацию чисто поржать, но теперь я понял, что Миколог Микола не ошибся. Дружище, да это же начало такого!..
Счастливый член «МММ» оказался прав. Дальнейшая история нашего героя становится все более и более фантастической.
Ученые «МММ» нашли природное соединение ЛСД в украинской кукурузе-мутанте и создали прибор, позволяющий каждому желающему общаться с галлюциногенными грибами. Вскоре новое развлечение распространилось по России, потом – по просторам бывшего СССР, а дальше пошло покорять Европу пугающими темпами. Завистливые американские ученые пытались создать аналогичный прибор на основе американской кукурузы, но вредное растение не желало предаваться мутации на родной земле. А тем временем среднестатистическое население США предавалось мечтам о беседах с грибами, устраивая демонстрации по всей территории теряющей мировую монополию страны. Акции протеста достигли настолько ужасающих масштабов, что правительство США было вынуждено обратиться к России за помощью. Русские не продешевили. Уже через год переговоров американцы отдали Аляску, Флориду, Техас и три четверти государственного бюджета. Организация «МММ» вместе с Микологом Миколой, Васькой и нашим псилоцибином теперь принадлежала США.
За время происходивших в мире перемен наш гриб стал культовым Божеством наркоманов, эзотериков и людей, употребляющих наркотики в целях просветления. Обладающий талантом пиара Васька пустил в народ слух о том, что найденный в подмосковном лесу Psilocybe Mexicana – божественная реинкарнация того самого Гриба, который когда-то породил нашу вселенную. Удачная рекламная акция привела к тому, что тело Ленина было выброшено из Мавзолея как отживший свое исторический анахронизм, а очереди на Красной площади увеличились в 5 раз. Желающих поговорить с Первоначалом было настолько много, что уже через три дня переезда в Мавзолей гриб запомнил все устраивающие людей ответы на бесчисленные и не очень умные вопросы.
- О великое Божество! – вопрошали интеллигенты. – В чем смысл жизни на нашей бренной Земле?
- Смысл жизни в том, чтобы тебя нашли под березой, - торжественно отвечал гриб.
- О Psilocybe mexicana! – слезно вопрошали толстые домохозяйки. – Муж ушел от меня к студентке, почему мир так несправедлив?
- На поляну, полную поганок и сыроежек, приходится только один галлюциногенный гриб, - механически отвечал наш герой.
Гриб прослыл мудрецом, и потому в день его окончательного отъезда с Родины за покидающим Россию самолетом бежало втрое больше людей, чем похоронная процессия Сталина, Цоя и Павлова вместе взятых.
Покидая Россию, Psilocybe mexicana не испытывал чувства ностальгии или сожаления. Слава не волновала его, звание Первоначала не приносило чувства гордости и счастья. Миколог Микола был прав, утверждая, что разум грибов гораздо выше человеческого, потому что самым счастливым моментом в жизни героя уже завершающегося рассказа оставалась минута, в которую он первый раз услышал свое имя.
Осень. Оголенность тополей
раздвигает коридор аллей
в нашем не-именьи. Ставни бьются
друг о друга. Туч невпроворот,
солнце забуксует. У ворот
лужа, как расколотое блюдце.
Спинка стула, платьица без плеч.
Ни тебя в них больше не облечь,
ни сестер, раздавшихся за лето.
Пальцы со следами до-ре-ми.
В бельэтаже хлопают дверьми,
будто бы палят из пистолета.
И моя над бронзовым узлом
пятерня, как посуху - веслом.
"Запираем" - кличут - "Запираем!"
Не рыдай, что будущего нет.
Это - тоже в перечне примет
места, именуемого Раем.
Запрягай же, жизнь моя сестра,
в бричку яблонь серую. Пора!
По проселкам, перелескам, гатям,
за семь верст некрашеных и вод,
к станции, туда, где небосвод
заколочен досками, покатим.
Ну, пошел же! Шляпу придержи
да под хвост не опускай вожжи.
Эх, целуйся, сталкивайся лбами!
То не в церковь белую к венцу -
прямо к света нашего концу,
точно в рощу вместе за грибами.
октябрь 1969, Коктебель
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
