Любил наш герой мальчик по имени Сережа Советские приключенческие фильмы.
Особенно ему нравился фильм Д'Артаньян и три мушкетера.
Когда он смотрел его в первый раз, ему очень не нравилось, что его любимая Констанция которую играла Ирина Алферова погибает в конце фильма.
Каждый раз когда он снова пересматривал этот фильм, ему казалось что мушкетеры должны обязательно ее спасти.
Когда в фильме этого не происходило, наш Сережа очень огорчался, глаза его были на мокром месте.
Он не годовал поэтому поводу и проклинал всех на свете.
Сережа задавал себе один и тот же вопрос:
-Зачем Констанция должна умереть? Почему ее не спасли? Тогда бы и Миледи не казнили.
Этот трагичный момент был для него наиболее острым, в этот момент он всегда страдал как и Д'Артаньян в исполнении Михаила Боярского и матерился.
Песня о Констанции ему тоже очень нравилась, но он так хотел чтобы она звучала не трагично, а наоборот.
Сердце мальчугана не выдерживало, оно разрывалось на части и заливалось горькими слезами.
"Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса".
II
"Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о".
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, - туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя".
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
