Если что-то не получается, то лишь по одной причине. Это место занято желанием. Прыжок не засчитан. Заступ. Пробуй сначала.
Но случилось событие и прежнее ожидание потеряло значение. Не это ли ищешь? Нечто, как предчувствие мысли - обнаружило себя. Оно вошло без причины. Оно не имеет имени, его нет посреди вещей… 4.13… недвижное предрассветное марево в рамке окна, блокнот на столе в комнате, где она долгим взглядом отмеряет край ночи. Короткой летней ночи без сна.
Кто ты? Что с тобой? Балансируя где-то в ином, на узкой каменистой кромке в невообразимой высоте стоишь, а внизу - пустота. И руку протяни - вот они ветви ели и сосны, там за окном… Но теперь с ней некто, кто смотрит из глубины ее многозначен, как если бы был всегда. Свидетель.
- Иди теперь за мной. Будь со мной. Вслушивайся. Молчи. Это встреча.
- Так тому и быть. Я пойду теперь обратно, но Ты останься!
4.39…Она приподнялась и потушила свечу. Янтарный ореол выхваченного из темноты края постели уже истаял, уступив место мягкому свету утра. Он прибывал, обнажая предметы комнаты, прогоняя ночные тени. Закрыть глаза. Утонуть и проснуться далеко за полдень. В мерность дня, в чувство тела. В поздний обед, запах хлеба, привычные легкие шаги мимо окон. В распахнутые солнцем двери и дальше, в густую зелень сада. В ритмы, звуки и смыслы простой работы.
5.00. Она недвижна. Дыхание глубокого спокойного сна едва заметно приподнимает контур ее тела. Она тихо спит… но помнит о нем. Я назову тебя Ты. Попробуем сначала. До встречи.
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
