По дороге было необходимо зайти к Сергею Степановичу. Это был ежедневный ритуал, созданный Саввой для себя с момента появления здесь. Третий проем справа. Не вход в пещеру дракона - но каждый раз было жутко. Огромная пустая палата без остатка вмещала Сергея Степановича.
-Доброе утро, Сергей Степанович!
Эти слова повисли в воздухе. Впрочем, как и вчера, и неделю назад.
Сергей Степанович сидел в больничной пижаме. Руки лежат на коленях. Обрит наголо. Лицо одутловатое и бледное от долгого пребывания в помещении. Из уголка чуть приоткрытого рта тянулась ниточка слюны.
Савва присел на корточки. Рукавом пижамы отер слюну. Заглянул Сергею Степановичу в глаза. Пустые черные провалы. Каждый раз, совершая это действо, он пытался уловить искорку сознания во взгляде. Это было напоминание самому себе о том, куда могут завести нехоженые тропы. Сознание Сергея Степановича блуждало где-то далеко-то ли внутри, то ли извне.
Сергей Степанович был реликтом отделения. Ходили байки, что в далекие времена являлся то ли научным работником, то ли еще каким умником, но за какие-то неведомые грехи был перемолот системой. Как водится, за давностию лет, толком никто не знал - за что, почему. Ходили слухи, что имел место укол «Мадам де По», который и сделал свое дело. Так или иначе, но уже который год, Сергей Степанович сидит на больничной кровати. У него славный аппетит, он исправно опустошает кишечник и мочевой пузырь и наблюдает Великую Пустоту. Стабильное вегетативное состояние. Человек-растение. Изредка к нему приезжает жена. Но эти визиты имеют скорее ревизионный характер.
Савва вышел из палаты с гложущим чувством неудовлетворенности. Так было каждый раз. Его постоянно терзала мысль: что должно произойти с разумом человека, с его душой, чтобы он в один момент потерял себя, свою сущность? Куда уходит разум? Да и что есть душа и есть ли она вообще? Не ощущаемая в обыденности, но временами превосходящая свое вместилище тысячекратно. Где же тончайшая связующая нить меж оболочкой и содержимым?
Встряхнув головой, отгоняя невеселые размышления он отправился на завтрак. В столовой как обычно царило оживление. Убогие, обшарпанные столы в два ряда, такие же табуретки и общие скамьи. Видавший виды линолеум и желтые стены довершали этот лунный пейзаж.
Сорок с лишним человек потерянных в пространстве и времени. Ископаемые, застывшие в желтом янтаре стен.
Здесь вам не равнина, здесь климат иной —
Идут лавины одна за одной.
И здесь за камнепадом ревет камнепад, —
И можно свернуть, обрыв обогнуть, —
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа!
Кто здесь не бывал, кто не рисковал —
Тот сам себя не испытал,
Пусть даже внизу он звезды хватал с небес:
Внизу не встретишь, как не тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил, —
Как Вечным огнем, сверкает днем
Вершина изумрудным льдом —
Которую ты так и не покорил.
И пусть говорят, да, пусть говорят,
Но — нет, никто не гибнет зря!
Так лучше — чем от водки и от простуд.
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный труд, —
Пройдут тобой не пройденный маршрут.
Отвесные стены... А ну — не зевай!
Ты здесь на везение не уповай —
В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала, —
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк —
И молимся, чтобы страховка не подвела.
Мы рубим ступени... Ни шагу назад!
И от напряженья колени дрожат,
И сердце готово к вершине бежать из груди.
Весь мир на ладони — ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем,
Другим — у которых вершина еще впереди.
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
