Глупая красота — не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту лица, в улыбку ее, взгляд — красота ее превратится мало-помалу в поразительное безобразие
Бывает нахлынет хорошее настроение, душа поет… Нет, не поет – песня слов требует, а тут от полного беспечалия грудь радостно распирает, и чувство такое, будто паришь под самыми облаками и с высоты птичьего полета взираешь с любовью вниз на город.
А в нем весна. Тепло, девчонки в юбках, ну так, чтобы трусики лишь бы прикрыть. В общем, жизнь в полный рост встает.
В дальние страны, само собой, тянет наведаться. Натурально в те, где, знамо дело, туристское племя круглый год пребывает в эйфории.
Сидел бы себе сейчас где-нибудь на открытой веранде местного кафе и созерцал с умилением, как солнце искрится в лазурной дали моря. Хорошо-то как!
Но не бывает, что ни случись, без сучка и задоринки. Всю жизнь щуриться на море – от скуки помереть недолго.
Нет, лучше выйти на пляж и встретить там одинокую женщину редкой красоты и стройности тела. Подкатить к ней, недолго думая, эдаким чертом и с вкрадчивой наглостью промурлыкать обворожительно, так, мол, и так, наблюдаю за вами не первый день…
Как пить дать, на этом месте вскинет она на меня глаза и оборвет на полуслове, вчера она-де приехала и сегодня только первый раз на пляж вышла.
- Значит, вас я видел во сне, - находчиво извернусь я…
Тут меня кто-то в плечо кулаком ощутимо тычет.
Отшатнулся от неожиданности.
Смотрю, знакомый одногодок из соседнего дома.
- Ты чего это проходишь мимо, и хоть бы здрасте? – с угрюмой озабоченностью спрашивает он.
- Извини, - говорю, - замечтался.
- А чего лыбишься? – подозрительно осведомляется он.
- Настроенье хорошее.
- Ну да! – не поверил знакомый. – То-то худой ты очень, а такие, еще Шекспир сказал, опасны людям. Так что кончай считать, будто вокруг тебя все дебилы.
- Да с чего ты это взял?
- С того, что куда ни глянь, у других одни проблемы: жена – чума полная, дети – балбесы, денег в помине нет, а если появятся, улетучиваются вмиг и неизвестно куда. Так что бросай свои замашки людей дразнить. Совесть имей.
- Извини, учту на будущее, - пообещал я.
Так что теперь на всякий случай за выраженьем лица слежу бдительно, и какую бы радость не испытывал, озабоченным, как у всех, старательно его делаю, чтоб не возникли у кого-то предположения, рисующие меня в невыгодном свете.
"Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса".
II
"Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о".
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, - туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя".
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
