В просторном холле, неподалеку от парадной двери висело старинное зеркало. Все, кто входил и выходил из дома отражались в нем, мимоходом замечая знакомый силуэт на его молчаливой поверхности.
Иногда к нему подходили нарочно, чтобы удостовериться, все ли на месте, и, совершив повороты, жесты и гримасы, вполне удовлетворенные увиденным, направлялись к выходу.
В один из дней, летних и солнечных, в нем отразилась смешная гримаса младенца, уютно устроившегося на маминых руках:
"Кто там такой хороший? Посмотри! — это ты! " И тут же его поверхность заиграла детской улыбкой с единственным пока, но знаменательным молочным зубом.
Силуэты появлялись и исчезали. Зеркало, оставаясь неподвижным, безразлично висело на прежнем месте. Оно было тут с незапамятных времён. В нем отражались и растворялись образы. Они менялись, взрослели, старились. Однажды его зачем-то занавесили скатертью, и кинолента времени ненадолго встала на паузу… Но вскоре пошла опять. И таинственный ее летописец заскрипел пером, занося в архив Зазеркалья новые лики, чувства и судьбы.
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
