Весь вечер следующего дня, наша Мариночка сильно ревновала своего Юру, к одной местной проститутке, с которой у него завязался роман этим летом
Она знала что он ей изменяет, но мерилась с этим.
Марина не дождалась своего Юру, и пошла на дежурство в свою Больницу, дежурить там всю ночь.
Юра обещал ей, что будет провожать и встречать Марину с работы, но сегодня этого не случилось, и наша медсестра, злилась и сходила с ума.
Она дежурила в больнице, и ждала своего жениха, на своем гастроотделении, очень сильно нервничала, и вспоминала об его измене, и сама захотела наставить рога своему будущему мужу.
Она толком не выспалась, после бессонной ночи, и не знала что ей делать дальше.
У нашей Марины никогда не было отбоя от поклонников-мужчин, и один из ее поклонников, работал в соседнем отделении Больницы врачом, и частенько заходил, к нашей Марине в ее отделении, приставал к ней.
Этот врач мечтал о нашей Марине, хотел затащить ее в постель, ослепленный ее внеземной, божественной красотой. Но она ему всегда отказывала во взаимности, когда он к ней приставал, и домогался во время ее дежурств в отделении.
Но в этот сказочный для врача день, все складывалось иначе. Наша Марина встретилась с врачом в коридоре ее отделения, вся заплаканная и очень расстроенная.
И наш врач решил ее успокоить и утешить, он очень сильно хотел обладать, такой красивой женщиной как наша Марина. Он сейчас пытался ее приласкать, и от этого наша медсестра, страдала еще больше, а у врача заблестели глаза. Он похотливо улыбался, и все понимал, что Мариночка сегодня может быть доступной, для этого ему нужно всего лишь проявить немного сочувствия и приласкать свою подругу.
Врач слегка приобнял медсестру и стал расспрашивал ее:
-Мариночка, милая моя, что случилось у Вас? Расскажите мне все, я Вам помогу!- он обнимал ее, и завел к себе в отделение, в свой личный кабинет.
-Я так ревную, я очень ревную его!!!- продолжила лить слезы медсестра.
Врач продолжил ее успокаивать:
-Да он у Вас просто дурак!!!- и стал ее ласкать, и проник своей рукой ей под белый халатик сестры милосердия.
Она сейчас ничего не понимала, а врач стал ласкать ее упругие груди, раздевал ее, расстегнул лифчик, и стянул с нее серые трусики, нашептывая ей на ушко:
-Моя Мариночка, я так Вас хочу, милая, ненаглядная моя!!!
Он целовал ее шею, и ласкал своей рукой между ног Марины, и этим доставил сестре милосердия, приятное и сладкое удовольствие.
Она перестала ломаться, а наоборот получала максимальное наслаждение, от этой сладкой муки, желая забыться, в объятиях врача.
С Мариной творилось что то просто немыслимое, она самозабвенно отдалась врачу, со страстью, улыбалась, кричала как безумная, а он словно безумец, творил с нею все что хотел.
Он любил ее на своем диване, в личном кабинете, а она теперь сама умоляла его:
-Еще, да, вот так, мна сейчас очень хорошо!!!
Она так мечтала изменить своему жениху, будущему мужу, что у Марины сорвала крышу, она делала это с большим желанием, отдаваясь постороннему мужчине, с огромной страстью.
Марина лежала на диване, в кабинете врача, голая с раздвинутыми ногами, когда врач кончил в нее, и не могла прийти в себя, от того что с нею случилось. Она уже очень давно никому не давала, кроме своего жениха Юры, и вот с нею, это наконец произошло, с новым в ее жизни мужчиной-врачом из ее Больницы, который очень давно ее домогался.
Она изменила Юре в первый раз, а затем напомнила врачу:
-Все прекрасно, мой дорогой, мне очень понравилось, но я ведь на работе, и скоро за мной заедет, мой будущий супруг, я должна идти!
Врач с грустью в голосе ей ответил:
-Я понимаю Вас, Мариночка!- и поцеловал ее с нежностью в губы.
Медсестра встала с дивана, на котором она изменила своему жениху, занимаясь сексом с врачом, и одела на себя халатик, и быстро удалилась в свое отделение.
Марина очень торопилась, что то подсказывало ей, что Юра за ней приехал. Она так спешила и не одела на себя нижнее белье, разбросанное в кабинете врача, находясь в небольшом смятении чувств.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
