Лёгкий сквозняк чуть колыхал истрёпанные выцветшие декорации.Когда-то восхитительный занавес тяжёлого тёмного бархата нёс запахи вековой пыли и мышей.Подобно игрушкам в неприбранной детской,лежал реквизит.Непривычная тишина царила в зале и подобно звучавшим много раз аплодисментам впивалась в подмостки.
Лёгкий сквозняк был не в состоянии справится с застоявшимся воздухом, впитавшим в себя бесчисленное множество запахов всех побывавших тут.Как был не в силах и развеять оставленный в этом воздухе флёр бесчисленных трагедий и комедий разыгранных тут, на немудрёной сцене.
Единственное,что ему давалось - развевать кончики беспорядочно нашитых аляповатых заплат на костюме и колыхать бубенчики на колпаке.Владелец костюма сидел на барабане,стоявшем чуть вглубине сцены.Скорченная поза и глубокий сон уставшего актёра работающего на износ ради публики.
Арлекин спал.Его сон не тревожил запах мышей и мелодичное позвякивание бубенчиков.Он давно устал от бесконечных представлений на этой дощатой вытоптанной сцене.
Арлекин просто спал.Ад был пуст,на земле стало скучно. Скользнув оперением по тяжёлым занавесям и основательно сбив с них пыль,на сцену перед одинокой фигурой опустилась тёмная птица.Нет,это был не грач и не ворон и не какая-то заморская диковина.Просто тёмная,казалось размытая в контурах.Выделялись только блестящие глаза.Они блестели чернотой ночного неба и казалось в их глубине вспыхивают звёзды.Подойдя вплотную,птица ткнула клювом в бубенчик колпака.Мелодичный звон подхватило эхо пустого зала.
Фигура сидевшая на большом барабане,а это был именно барабан,тяжело выпрямилась.На выбеленном гримом лице терялась сетка морщин.Выделялись только глаза подведённые углём,да ярко красные губы.Глаза неопределённого цвета уставились на птицу.
-Что тебе?!
Птица,как и положено птицам,чуть повернула голову,чтобы лучше видеть находящегося перед ней.В глубине глаза на миг вспыхнуло что-то бесконечно яркое и прекрасное.
-Перестань,меня этим не проймёшь.Я выполнил свою работу и сейчас отдыхаю.
Вставать он явно не собирался,лишь примостил локти на колени и пригнув голову наблюдал за незванной гостьей.Уши колпака беспомощно повисли,делая его похожим на старого спаниеля.
Птица прошлась перед ним,вернулась на прежнее место и вновь посмотрела.Арлекин,более всего похожий на спившегося актёра,несколько раз мотнул головой,словно сомневаясь,отчего бубенчики вновь наполнили зал мелодичным звуком.Совершив над собой явное усилие,он встал.Тощая нескладная фигура в старом трико с ромбами заплаток.Дурацкий колпак более походил на корону,во взгляде угадывалась привычка повелевать,а не угождать.Пнув барабан с облезшей позолотой на боках стоптанной туфлёй он вопросительно поднял бровь.Гул от барабана смешался с пылью слетевшей с помпона его туфли.Пустой зал радостно перекатывал новый звук эхом по углам.
Птица чуть отошла,ожидая когда осядет пыль.Зал затих,казалось эхо непрочь ещё поиграть,но поднятая бровь Арлекина служила суровым предупреждением.Птица,взглянув на Арлекина склонила голову,похожим на человеческий кивок,взлетела,заполонив крыльями почти всю сцену.Казалось она не увеличилась,а просто раздвигала пространство своей темнотой.На Арлекина с занавесей снова посыпалась пыль.Чихнув и поминая дрянных мышей,он шагал по сцене взад-вперёд,о чём-то сосредоточенно размышляя.
При каждом шаге из помпонов вылетали остатки пыли.Резко остановившись Арлекин тяжело вздохнул.Визит птицы не был случайным и хоть внутренне ему не нравилась вся эта затея,птица была права в одном и это стало решающим для него.В этом была новизна.
Крылья мерно взмахивали,постепенно замедляя движение.Со стороны могло показаться,что не птица летит,но само пространство и время расступаются,обтекая нечёткий,расплывчатый силуэт с крыльями.Бусина глаза блеснула в темноте,отыскивая по знакомым звёздам путь домой.Ночное небо перед окном выткалось контуром большой птицы,Тени крыльев скользнули по раме расползаясь по стенам комнаты.Сомкнувшись на противоположной окну стене они уменьшились слившись с фигурой лежащей на кровати.В окно смотрела заботливым взглядом ночь.
За кулисами пыль лежала толстым слоем,в особо тёмных углах её было особенно много.Арлекин шествовал в гримёрку,чего не случалось уже давно.Насвистывая бравурный мотивчик он испытывал необычайное волнение.Дверь в гримёрку давно рассохлась и с противным скрипом открылась с третьего пинка.Стол,кресло,какие-то картинки закреплённые на огромном зеркале в бронзовой позеленевшей раме.Так же с зеркала свисал накладной нос.Хороший такой нос,добротный.На столе подсвечники,огрызки свечей,застывшие потёки воска,полумаски,коробочки с белилами и гримом,кисти,игральные кости и прочие атрибуты актёрского ремесла.Не мудрствуя,Арлекин смахнул рукой всё на пол.Счастливо улыбнулся произведённому грохоту и протёр рукавом зеркало.Открыв с неожиданной лёгкостью ящик стола,достал оттуда шкатулку.Провернув несколько раз торчащий сбоку резное,в замысловатых арабесках навершие ключа,поставил шкатулку на стол.
Приглушённый скрежет скрытых шестерёнок сменился тихой мелодией.Крышка шкатулки откинулась и маленькая фигурка девушки в красивом белом платье начала двигаться в такт мотиву.Морщины вокруг глаз Арлекина смягчились обозначив усталое лицо.Он смотрел в зеркало и слушал мелодию.
Утро вползало в город по обыкновению лениво потягиваясь.Нехотя начинали грохотать трамваи,постепенно нарастал поток машин и человеческих тел.Каждый полёт отнимал много сил и просыпаться было всё тяжелее с каждым разом.Вот и сейчас,она сидела с чашкой парящего кофе невидящим взглядом уставясь в окно.Огромный монстр за окном пробуждался от короткого забытья,именуемого здесь"сном".
Из вагона на платформу вывалилась бесформенная толпа,моментально растворяющаяся в недрах города,спеша к обыденным занятиям.На платформе остался тощий длинный субъект.Глаза непонятного цвета словно ввалившиеся в череп лучились весельем.Следует признать,что обладатель глаз имел хорошее чувство юмора,ибо ничто так не поднимает настроение,как первая утренняя электричка в город.Покрутив головой ,словно борзая берущая след,тощий субъект определился с маршрутом и двинулся в путь забавно вскидывая голенастые ноги.
Несмотря на раннее утро аллея полнилась народом.Кто-то спешил на работу,молодёжь - на учёбу.Прохожие бросали мимолётные взгляды на чудака,крошившего батон и кормящего птиц.Затёртые джинсы и куртка толстой кожи,большая сумка и растрёпанные волосы.Парню не было дела до прохожих,рядом с ним притулился кот,с явным неодобрением косящийся на неосмотрительное разбазаривание хлебобулочных изделий.Изредка чудак бросал взгляд на прохожих.Слишком ясные глаза для этого города выдавали в нём чужака и от этого становилось неприятно даже посмеивающимся подросткам.
Искрошив батон молодой человек повернулся к коту.
- Знаешь,Гвидо,мне кажется в этом городе я смогу найти гораздо больше чем ожидал.
Кот внимательно его слушал немигая.Сгрудившиеся у лавки птицы конечно представляли из себя определённый интерес,но старый друг был важнее.Стрельнув взглядом по проходящим мимо людям,Гвидо позволил себе дёрнуть ухом, дескать он не согласен с таким заключением.
Тощий тип шёл уверенной походкой хозяина.Всклокоченная причёска в тени напоминала шутовской колпак.Цепкий взгляд выхватывал только самое существенное.Скучно.Пройдя по одной из центральных улиц он увидел вход в метро.Подойдёт,решил он и направился к темнеющему входу.
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
