Государь-император Петр Алексеевич очень любил веселье, плавать в море и плотничать. Бывало изволит выкушать государь на ассамблее какой-нибудь пинту бренди с кайенским перцем да портеру две пинты, да вудки гданьской полтора штофа, да венгерского изрядно, мушкателем для смягчения сопроводит сию вереницу радости, накуриться отборного голландского табачку, усядется на пол, как настоящий просвещенный мореплаватель, ножки самодержавно раскинет, головушку царскую дернет от внезапной настигшей думы, и велит тотчас ему топор нести, чтобы значит поплотничать.
Дамы, кто послабее, тут же загодя в обморок бахаются, а кто посильнее, - сползают. Кавалеры же, кто покрепче и на ногах после разных менуэтов ещё стоят, галантно закатывают обомлевших дам под стол, чтобы в ногах не путались, и со всех карачек бегут кто за строевым лесом в Адмиралтейство, а кто за стрельцами в слободу - неведомо ведь, как именно сегодня захочет государь поплотничать. Те же из кавалеров, кто из-за непривычки к голландскому табаку под столами еще с позавчерашнего балу лежат и бежать никак не могут, в сторону Адмиралтейства и слободы только печально глядят и верноподданнически мычат, сим карьер свой провожая в последний путь, успевая при сем дамам выказывать разные недвусмысленные знаки, пока те не очнулись.
И только Его Императорского Величества мин херц Александр Данилыч, прозорливая его душа, улыбнется себе в усы и велит из задних комнат заводить отборных астраханских стрельцов полка полтора, привязанных самыми хитрыми англицкими и голландскими морскими узлами к стволам отборно же строевого воронежскому леса, да выносить два пуда топоров шведской стали с вензелями брата государева Каролуса, да для веселья пущего полпуда пряников тульских же, потом самоедов и камчадалов на козах и свиньях с полдюжины выпускать, японцев на березовых ходулях в малахаях из рыбьего зуба, арапов на карлицах в птичьей шерсти сколько в чулане нашлось, да медведей учёных на оленях, тюленях и пингвинах в турецких фесках и немецких чепцах без счета... Ну и венгерского ещё само собой бочек шесть-семь и… мушкателю, да. Что за веселье без муштакеля?
За такую смётку и весёлый нрав, Петр Алексеевич мин херца очень хвалил, целовал в губы, давал подержать любимый флахштихель, а то и фальцгобель. При этом приговаривал: "Ну и горазд, ну и скор же, ты!", - прилюдно называя мих херца совсем уже любя - "херц"! И так часто Пётр Алексеевич повторял сие, что в народе родилась поговорка - "Херц горазд - большая скорость!"
Вот скромная приморская страна.
Свой снег, аэропорт и телефоны,
свои евреи. Бурый особняк
диктатора. И статуя певца,
отечество сравнившего с подругой,
в чем проявился пусть не тонкий вкус,
но знанье географии: южане
здесь по субботам ездят к северянам
и, возвращаясь под хмельком пешком,
порой на Запад забредают - тема
для скетча. Расстоянья таковы,
что здесь могли бы жить гермафродиты.
Весенний полдень. Лужи, облака,
бесчисленные ангелы на кровлях
бесчисленных костелов; человек
становится здесь жертвой толчеи
или деталью местного барокко.
2. Леиклос
Родиться бы сто лет назад
и сохнущей поверх перины
глазеть в окно и видеть сад,
кресты двуглавой Катарины;
стыдиться матери, икать
от наведенного лорнета,
тележку с рухлядью толкать
по желтым переулкам гетто;
вздыхать, накрывшись с головой,
о польских барышнях, к примеру;
дождаться Первой мировой
и пасть в Галиции - за Веру,
Царя, Отечество, - а нет,
так пейсы переделать в бачки
и перебраться в Новый Свет,
блюя в Атлантику от качки.
3. Кафе "Неринга"
Время уходит в Вильнюсе в дверь кафе,
провожаемо дребезгом блюдец, ножей и вилок,
и пространство, прищурившись, подшофе,
долго смотрит ему в затылок.
Потерявший изнанку пунцовый круг
замирает поверх черепичных кровель,
и кадык заостряется, точно вдруг
от лица остается всего лишь профиль.
И веления щучьего слыша речь,
подавальщица в кофточке из батиста
перебирает ногами, снятыми с плеч
местного футболиста.
4. Герб
Драконоборческий Егорий,
копье в горниле аллегорий
утратив, сохранил досель
коня и меч, и повсеместно
в Литве преследует он честно
другим не видимую цель.
Кого он, стиснув меч в ладони,
решил настичь? Предмет погони
скрыт за пределами герба.
Кого? Язычника? Гяура?
Не весь ли мир? Тогда не дура
была у Витовта губа.
5. Amicum-philosophum de melancholia, mania et plica polonica
Бессонница. Часть женщины. Стекло
полно рептилий, рвущихся наружу.
Безумье дня по мозжечку стекло
в затылок, где образовало лужу.
Чуть шевельнись - и ощутит нутро,
как некто в ледяную эту жижу
обмакивает острое перо
и медленно выводит "ненавижу"
по росписи, где каждая крива
извилина. Часть женщины в помаде
в слух запускает длинные слова,
как пятерню в завшивленные пряди.
И ты в потемках одинок и наг
на простыне, как Зодиака знак.
6. Palangen
Только море способно взглянуть в лицо
небу; и путник, сидящий в дюнах,
опускает глаза и сосет винцо,
как изгнанник-царь без орудий струнных.
Дом разграблен. Стада у него - свели.
Сына прячет пастух в глубине пещеры.
И теперь перед ним - только край земли,
и ступать по водам не хватит веры.
7. Dominikanaj
Сверни с проезжей части в полу-
слепой проулок и, войдя
в костел, пустой об эту пору,
сядь на скамью и, погодя,
в ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
- Прости меня.
1971
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
