Миша не то что бы верил в Бога. Так это его состояние назвать, пожалуй, нельзя – вера.
Скорее, он был убеждён в наличии того, кого люди всегда называли – Бог.
Только люди – они всё упрощали. Так им, людям, было удобно. Бог – это такая, по их мнению, высшая сущность. По образу и подобию их самих. Точнее, они – как бы по образу и подобию Бога. Бог располагает тем, что люди только предполагают. И судит, и наказывает, и поощряет землян, изгнанных из рая небесного. И много ещё подобных джазовых стандартов о Боге. Записанных в разнообразных скрижалях.
Это всё очень просто, думал Миша. Не сказать, чтоб всё было совсем не так. По его скромному суждению, высшая сущность устроена много как сложнее. И по отношению к людям в том числе.
В нашей правдивой истории мы не будем углубляться в сложности. Для доходчивости мы будем считать, что Миша просто верил в Бога. Так же, как все верующие. Уравняем его с людьми, не склонными к глубокому осмысливанию.
Хотя, по правде надо бы сказать, что Миша понимал, что скрижали писались давно. Для менее думающего контингента.
Миша был убеждён, что Бог есть. В этом ему было по жизни дано несколько неопровержимых доказательств. Без этих своих случаев он давно бы лежал на два метра ниже уровня земли.
Ан нет, жив по сей день.
По скрижалям выходило, что он, как стоящий на ступени развития материи ниже Бога, имеет возможность держать с Господом связь через тонкие информационные нити. Молитвы, например. Мантры. Написанное и прочитанное Слово, что от Бога. Те же скрижали – Библия, Коран, другие священные тексты. Да мир, наконец, каков он есть. Смотри, любуйся его гармонией да делай выводы. Sapienti sat, как говорится. Умному достаточно.
Ему нравилось держать связь. Он по-своему молился и излагал Господу свои просьбы.
Миша не просил у Него жизненных благ, лёгкости бытия и какого-то неконкретного счастья. То, что всем будет счастье – это цыганская мантра. В цыганскую звезду он не верил.
Миша знал, что идёт по своему пути дао. Или несёт свой крест – в разных скрижалях это называется по-разному. И знал, что путь сей нелёгок. Испытаний Господь посылает каждому, и ему в том числе – не больше и не меньше, чем положено.
Поэтому основная идея его молитв и просьб к Богу заключалась в одном – да будет на всё воля твоя, Господи. Что не делается, всё к лучшему.
Но иногда он поступал так. Наберёт, скажем, воды из колодца, скажет: ”Благодарю, Господи, за воду твою. Дай, Господи, не последний раз”. Или – попарится в русской бане. ”Благодарю, Господи, за баню твою. Дай, Господи, не последний раз. Яви милость твою нам, недостойным”.
После посещения родных мест, матери и брата с семьёй, он всегда благодарил Бога за этот визит. Дай, говорит, Господи, не последний раз побывать в родных краях. Да будет на всё воля твоя.
А Господь всё слышал. На то он и Господь.
По скрижалям, обращение верующего человека по праведному поводу не остаётся напрасным. Не бывает всуе.
Поводы не противоречили праведности. Повторение таких действий зла не несло. Не поленюсь сказать ещё раз – Миша не просил себе гор золотых и безграничного поросячьего ощущения полного корыта. Не просил дьявольски красивых женщин. Он просил у Бога весьма простых вещей – ещё раз набрать свежей воды, попариться в бане, посетить родных. Как оказать ему в этом? Господь не отказывал.
Поэтому Миша жил уже очень долго на этом свете. Видимо, даже дольше, чем отмерено было ему на пути дао.
Каждый раз, зачерпнув воды из колодца, Миша повторял свою скромную просьбу. Бог не мог её не принять. Потому, что при отказе нарушался бы какой-либо строгий космический закон, вроде того, что любовь должна вызывать ответную любовь. Ибо написано в скрижалях: стучите – да открыто вам будет. Просите – и дано вам будет. Каким судом судите – таким и вас будут судить.
Миша ещё бы добавил от себя: любите – и вас полюбят такой же любовью. Ибо одно вытекает из другого.
Этот закон в людском стаде действовал редко. Можно сказать, что не действовал вообще. Люди есть люди. Им, как правило, закон не писан. В людском стаде старательно работает дьявол. Или чёрт, сатана, люцифер, шайтан, князь тьмы, падший ангел – разные скрижали его называют по-разному. Людское общество – это его место работы.
Миша не изучал диалектического материализма. Не знал таких фишек, как единство и борьба противоположностей. Но он чувствовал, что и дьявол в этом мире к месту. Для необходимых как бы сдержек и противовесов.
Космические законы, думал он, полны соблазнов их нарушения. На то он и закон, чтоб его нарушали. Поэтому Миша избегал человеческого общества, насколько это было возможно.
Но тут – Бог. При общении с Богом космические законы не нарушаются. Иначе – хаос. Противоположность божьему мироустройству.
И с животными примерно так же. На любовь к животным эти меньшие братья в большинстве случаев отвечают любовью. Такой же чистой и светлой. Миша это заметил давно.
И вот что получалось от Мишиного с Богом общения. Доверяя Богу свой путь дао, Миша шёл по нему и шёл. Не без трудностей, не без испытаний, но шёл. Долго. Потому, что Бог ему не отказывал в его маленьких просьбах. Не мог отказать.
Но вот задумался Господь (это мы для простоты так скажем – задумался, чтоб понятнее было) – а доколе? Ведь путь-то не бесконечен для любого, верующего и неверующего. Миша, конечно, и конец пути примет с благодарностью. Но как быть с его скромной просьбой – не последний раз… чего там? Очередную весну встретить? Этой зимой… по графику… дак уж пора бы… Но как быть с праведным обращением?
И в очередной раз переносил Господь Мишин уход… до следующей весны… до следующей бани… до очередной накормленной бездомной кошки… до очередного ведра воды из колодца.
Тогда Он решил – а не послать ли Мише испытание? Скажем, чтоб он не мог говорить. Как он тогда донесёт до меня свои просьбы? А не Иов ли он наших дней?
И так случилось. Голосовые связки у Миши после какой-то инфекции атрофировались. Миша онемел.
Да только не перестал к Богу обращаться со своими бесхитростными просьбами. Он не просил вернуть ему голос. Он начал писать свои мантры на всём, на чём мог писать его карандашик. На бумаге, на столбе колодца, на брёвнах бани, на жёлтом осеннем листе.
Ну что с этим поделаешь? Праведную просьбу с благодарностью Богу можно выразить по-разному. В том числе и письменно.
Потом Миша ожёг пальцы и ладони рук. Работая в котельной детского сада, споткнулся и упал в кучу горячей золы, которую только что выгреб из топки.
После долгого лечения писать он уже не мог. Руками.
Но он научился писать ногами. И зубами.
Нет, подумал Господь. Этого так просто с панталыку не сбить. Это кремень, а не человек.
Миша пережил всех родных, близких, друзей. Он любил этот мир. Он всегда пел осанну его гармонии. В любых условиях. Всегда восхищался в глубине скромнейшей души высшей мудрости, которая его создавала.
И мудрый Господь, взирая на Мишу, сидящего в инвалидной коляске на балконе очередного приюта для престарелых, полностью парализованного, явственно слышит идущий изнутри этого человека невысказанный, ненаписанный, но мощный мысленный поток: Благодарю, Господи, за ещё один рассвет, увиденный мной на этом балконе. Прости меня, грешного… яви милость твою мне, недостойному. … дай, Господи, не последний.
