– Мишура, – говорит он и презрительно поджимает губы.
– Мишура, – говорит она и ласково улыбается его скепсису.
– Мишура врет!
– Она отвлекает.
– Она прикрывает раны.
– И это прекрасно, на время забыть о них!
– Мишура – это великая ложь!
– Это небольшое утешение.
– Это уход от проблем.
– Да, мишура – это праздник.
– А праздник кончается.
– Да, и проблемы вернутся.
– Вот я и говорю, обман, – он уже улыбается.
– Но пока он не кончился! – она счастлива.
– Я буду гореть только для тебя, – он смущается, краснеет и начинает искрить во все стороны ярко белым.
– Мой, Бен... – она не выдерживает. – Хлоп! – и в воздух летят серпантин и конфетти, щедро осыпая цветную мишуру.
– Теперь ты – Мишура, моя Хлопушечка! Ты – мой праздник и утешение!
– Как ты прекрасно горишь, мой Огонь! И… какие у тебя Искорки! – хором пищат разноцветные Конфетти.
И только Серпантин не может определиться, кто он и как быть. Перекати-полем его крутит по полу свежий ветер, ворвавшийся в открытое салюту окно. Но, как только Бенгальский Огонь догорает, ветер кидает Серпантин в его объятия. Он обвивается вокруг обугленной проволоки и умиротворенно затихает.
Как давно я топчу, видно по каблуку.
Паутинку тоже пальцем не снять с чела.
То и приятно в громком кукареку,
что звучит как вчера.
Но и черной мысли толком не закрепить,
как на лоб упавшую косо прядь.
И уже ничего не сниться, чтоб меньше быть,
реже сбываться, не засорять
времени. Нищий квартал в окне
глаз мозолит, чтоб, в свой черед,
в лицо запомнить жильца, а не
как тот считает, наоборот.
И по комнате точно шаман кружа,
я наматываю, как клубок,
на себя пустоту ее, чтоб душа
знала что-то, что знает Бог.
<1980 - 1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
