Зайдет про воровство речь при мне, я молчу себе в тряпочку, не бросаю в чужой огород камушки – уж больно скользкая эта тема. Что и не удивительно – рыльце у самого в пушку.
Мало того, стоит только вспомнить кое-какие случаи из собственной жизни, так сразу вижу, криминальные наклонности во мне еще в детстве откровенно присутствовали, и никуда они, похоже, не делись, а лишь придавленные разного рода "нельзя" затаились на время, выжидая удобного случая, чтоб явиться во всей неприглядной красе на свет божий.
Простой вот пример: родители как-то пошли в гости и взяли меня с собой.
У приятеля отца, у которого собралась компания отметить уж не помню какое событие, оказался сын, примерно моего возраста. Только взрослые уселись за праздничный стол, мальчишка говорит мне:
- Айда на улицу, - и сует в руку проволочку.
- Это зачем? – спрашиваю с любопытством.
- Рыбу в магазин привезли, - отрезал он и в дверь.
Я за ним, хотя ничего не понял, но чувствую, приключение ждет впереди, и с ходу в азарт вошел.
Надо бы сказать теперь, что на первом этаже того дома располагался гастроном. Само собой, товар в него завозили со стороны двора.
И вот вышли мы из подъезда только, мой вожатый глянул на бочки, одиноко стоявшие у задней двери в магазин и сразу к ним. Понятно, я следом.
Память о ядреном вперемежку с пряностями соленном духе, что источали те пузатые сосуды из дерева, по сей день кровь будоражит.
У одного из них мальчишка остановился, загнул один край своей проволоки наподобие крючка, сунул ее в щель между клепками, вытащил из бочки кильку и тут же в рот.
Я стоять истуканом не стал, сейчас же последовал примеру нового друга и через какую-нибудь секунду другую уже наслаждался вкусом первой добычи.
Однако только успели мы разжиться по три четыре рыбки на брата, как из двери магазина выходит какой-то угрюмого вида мужчина, гаркает во всю ивановскую:
- Я вас сейчас шпана малолетняя, - и к нам.
Мы сломя голову врассыпную кто куда. Помню, бежал я со всех ног, но не страх испытывал, что меня догонят, а жалость, что не успел выхватить из бочки последнюю рыбку. То ли крупная она оказалась, что не пролезла в щель, то ли зацепил ее неудачно, только пришлось ее оставить вместе с проволокой в бочке.
И сегодня меня не то настораживает, что воровал я копеечную кильку, а то, что до сих пор кажется, что вкусней ее никогда ничего не ел.
Поэты живут. И должны оставаться живыми.
Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.
Поэты в миру оставляют великое имя,
затем, что у всех на уме - у них на языке.
Но им все трудней быть иконой в размере оклада.
Там, где, судя по паспортам - все по местам.
Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,
По чистым листам, где до времени - все по устам.
Поэт умывает слова, возводя их в приметы
подняв свои полные ведра внимательных глаз.
Несчастная жизнь! Она до смерти любит поэта.
И за семерых отмеряет. И режет. Эх, раз, еще раз!
Как вольно им петь.И дышать полной грудью на ладан...
Святая вода на пустом киселе неживой.
Не плачьте, когда семь кругов беспокойного лада
Пойдут по воде над прекрасной шальной головой.
Пусть не ко двору эти ангелы чернорабочие.
Прорвется к перу то, что долго рубить и рубить топорам.
Поэты в миру после строк ставят знак кровоточия.
К ним Бог на порог. Но они верно имут свой срам.
Поэты идут до конца. И не смейте кричать им
- Не надо!
Ведь Бог... Он не врет, разбивая свои зеркала.
И вновь семь кругов беспокойного, звонкого лада
глядят Ему в рот, разбегаясь калибром ствола.
Шатаясь от слез и от счастья смеясь под сурдинку,
свой вечный допрос они снова выводят к кольцу.
В быту тяжелы. Но однако легки на поминках.
Вот тогда и поймем, что цветы им, конечно, к лицу.
Не верте концу. Но не ждите иного расклада.
А что там было в пути? Метры, рубли...
Неважно, когда семь кругов беспокойного лада
позволят идти, наконец, не касаясь земли.
Ну вот, ты - поэт... Еле-еле душа в черном теле.
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.
Не жалко распять, для того, чтоб вернуться к Пилату.
Поэта не взять все одно ни тюрьмой, ни сумой.
Короткую жизнь. Семь кругов беспокойного лада
Поэты идут.
И уходят от нас на восьмой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
