Окр скинул удобные постолы, в которых ходил к умывальнику, и осторожно натянул чулки. Затем аккуратно разгладил все складки и встал. После сунул ноги в кожаные анаксариды, подтащил их до пояса и завязал спереди шнурок. Внимательно посмотрел на узел, распустил и перевязал заново. Узел показался ему неаккуратным. И во второй раз стянутая кожа легла как-то неправильно. Только с четвертой попытки Окр добился нужного результата. Неважно, что этот шнурок скроется под рубахой и его никто не увидит, но сам Окр будет знать о нем и чувствовать себя неуверенно.
Спина мерзла, но надевать рубаху пока было нельзя, обуваясь Окр рисковал помять ткань. А складки были недопустимы. В первую очередь необходимо было разобраться с кожаными, собранными из двух половинок, сапогами, с вышивкой в виде цапли. Сначала возня с затяжками обуви, а потом уже остальное белье.
Когда льняная ткань захолодила покрывшуюся пупырышками кожу, Окр расправил ворот. Кант он всегда пришивал самостоятельно. Криворукая служанка с такой простой задачей не справлялась. Казалось, она просто физически была не в состоянии выдержать четкое соотношение загиба с двух сторон.
Натянув рубаху на ягодицах, Окр уселся. Кафтан нужно было надевать именно так. Иначе была опасность, что во время впихивания рук в рукава у одежки на спине останутся заломы и замятки. А это очень плохо. Это выводит из себя.
Кафтан-халат был темно-красным с алыми складками рукавов. Подпоясавшись, Окр поднял его длинные полы и прицепил к поясу.
В обычное утро последним элементом он надел бы войлочный колпак, но сегодня был день особый. Через час к нему за предсказанием должен был прийти сам Великий вазир – хранитель печати империи, а это значило, что придется крутить тюрбан, а затем оборачивать его красным муслином. И с первого раза, наверняка, не получится.
Окр был Прорицателем. Предсказателем смерти.
Он шел к этому визиту последние три года, и вот, наконец, первому министру и второму лицу государства понадобились его услуги. Данное посещение неофициально легимитизировало его деятельность и открывало Окру выходы на совсем другой список клиентов с кардинально иным уровнем оплаты.
Конечно, если он не ошибется с предсказанием. Но Окр никогда не ошибается.
Впрочем, сегодня это было уже не важно. Сегодня в час верблюда заканчивалась его десятилетняя вахта. Вот, что было по-настоящему замечательно. Праздник. Пугающе, но превосходно!
Оракул внимательно посмотрел на себя в полированный бронзовый диск и вздрогнул. В бороде белела застрявшая крошка от лепешки. Фу! Отвратительно!
Аккуратно вынув нарушительницу порядка двумя пальцами, Окр отнес ее к окну башни и стряхнул вниз, словно мерзкое насекомое. А затем вымыл руки. И еще раз. И еще! Руки должны быть максимально чистыми.
Десять лет Окр не покидал пределы башни. Это ему было строжайше запрещено. Вселенная и так была слишком неустойчивой. И не потому что в этом государстве проходили волнения, а потому что весь мир шел в разнос.
Про будущее этого мира Окр никогда ничего никому не предсказывал. Хотя мог, мо-о-ог. Он много чего знал. Но нельзя. Правила прежде всего.
А вот персональные предсказания никто не запрещал. А если нет запрета, то можно. Жаль только, что ни про одну персону у него никаких сведений не было. Вся личная информация для него была закрыта. А значит, и предсказать он ничего не мог.
А кому интересен сидящий в башне затворник, о котором кроме служанки никто и не знает?! У которого лишь одна задача: встречать редких гостей. О которых тоже никто ничего не знает. И у которых почти нет времени на беседы.
Лет пять назад Окр дошел до того, что стал разговаривать с голубями. Когда ему стало казаться, что те ему отвечают, предсказатель решил, что нужно что-то менять. И придумал! Окр смог! Окр сделал себя интересным.
И теперь к нему приходили посетители и рассказывали ему многое о происходящем в мире. И платили ему. Сначала медяками, а теперь иногда даже золотом.
А он им сообщал только одно: дату, когда не станет пришедшего. День его смерти.
Не каждый хотел узнать про себя. Некоторые обманом или хитростью приводили родственников, компаньонов, начальство. Окру было все равно. Главное, чтобы они сели в кресло и не дергались несколько минут. Все просто! Он сам все придумал!
Окр расположился за столом и разложил перед собой весь необходимый антураж, на мгновение прикоснувшись к каждой вещице. Что-то на миллиметр отодвинул, где-то изменил угол, что-то слегка поправил. Все должно быть ровно. Все должно быть параллельно. И все должно быть по алфавиту. Так образуется порядок.
Затем предсказатель зажег свечи. Двенадцать восковых столбиков. Сначала самые малые, потом большие. Свечи отчего-то сгорали неравномерно, из-за этого после каждого сеанса приходилось выстраивать их в ряд, сравнивать между собой и менять последовательность. Это невероятно раздражало.
Разогретый воздух приятно запах вербеной.
Теперь шатрандж. Это тоже была его идея. У кого на Востоке могут вызвать подозрение резные черно-красные фигурки на клетчатой доске? Ими в задумчивости можно манипулировать, переставлять, снимать с поля. И ни у кого не возникнет ненужных мыслей. Окр принялся расставлять байдаков.
Внизу скрипнула ступенька, и сразу следом – половица первого пролета. Окр многие годы боролся с собой. С одной стороны, говорящая лестница – это непорядок, который нужно исправить, так быть не должно, но с другой – он всегда знал, когда гости уже на подходе. Мучился, но терпел.
Вот и сейчас, поморщился, но откинулся в кресле и прикрыл глаза, внимательно наблюдая за дверью.
Створка приоткрылось медленно, беззвучно. Прежде, чем войти кто-то аккуратно осмотрел комнату. А затем в помещение быстрым, уверенным шагом вошел человек. Высокий, пузатый. Да, это был вазир Ицхак Аксен-паша. Ни с кем не спутаешь. Утвердившись в центре, прямо на двух главных вышитых элементах ковра, напоминавших Окру львиные головы, вазир еще раз внимательно обвел взглядом все окружающее пространство и лишь затем обернулся к прорицателю.
- Ты - Провидец?
Окр, который как раз закончил неспешный подъем с кресла, с солидностью склонился.
- Именно так, достопочтенный. Прошу, присаживайтесь!
Но достопочтенный повел себя странно. Он развернулся и вышел. Впрочем, через мгновенье вернулся, ведя перед собой низенького человека в изумрудном бархатном кафтане, плаще с золотыми пластинами и высоком белом тюрбане, украшенном тремя небольшими эгретами,.
Султан! - не сразу сообразил Окр, но тут же выпучил глаза и в два раза углубил поклон. Традиции предполагали, что подчиненные будут целовать руку падишаха, но Окр не смог бы себя заставить прикасаться губами к кому-либо даже под страхом смерти. Теперь, оставаясь на месте, он очень рисковал. От неожиданности и волнения провидец принялся пересчитывать бисеринки на сафьяновых туфлях верховного лица.
…Двадцать три, двадцать четыре. Сбился, начал заново.
- … надеюсь, это понятно?!
- Прошу прощения! Что?! – прорицатель лишь через несколько мгновений сообразил, что обращаются к нему. Но, похоже, вазир привык, что при виде султана подданные теряют дар речи и слух.
- Мы сообщили, что сей визит носит секретный характер и что мы полагаемся на ваше молчание.
- Это не стоит упоминания! Кроме того, думаю, если бы вы предварительно не убедились, что из этой башни информация не выходит, вы бы вряд ли сюда пришли.
Вазир важно кивнул, султан остался безучастным. Окр выплыл из-за стола, почтительно показал двумя руками на кресло и расправил на нем несуществующие складки. О, сколько бы он отдал за такой визит еще год назад!
Роста султана хватило только-только, чтобы забраться в сиденье. Немного покопошившись в глубинах, главный человек государство затих.
- Пожалуйста, думайте о будущем, - Окр взглянул на реквизит на столе и, несмотря на то, что любые изменения правил его сильно выбивали из колеи, по собственной воле решил избавить Аксен-пашу от эффектных, но бессмысленных ритуалов, так зачаровывающих обывателей. Прорицатель придвинул к себе столик с шахматами.
- Мой повелитель, позвольте предложить вам партию в шатрандж. Какой бы вы сделали первый ход?
Султан заморгал и повернул голову к вазиру. Тот еле заметно кивнул. Эта пара движений сказала Окру о состоянии государства больше, чем тысяча слов. Хорошо, что его срок подошел к концу. Просто замечательно!
- Байдак с е2 на е4, - голос у султана оказался на удивление густой и звучный.
- Отлично! – и Окр незаметно запустил систему. - D7-d5
Самым простым было выстроить симметричную игру, приводящую к понятным, не заставляющим думать табиям, позволяющим следить за расчетами.
- Провидец предпочитает школу Сули, мой Султан, - зачем-то сообщил падишаху вазир.
- И что ты в этой связи посоветуешь? – прогудел глава государства.
- Главное, не трогайте фарзина! Он понадобится в самой безвыходной ситуации, - прошептал министр, а Окр поразился прямолинейности намека. Фарзин, он же ферзь, в шахматах обозначал самого вазира.
Игра шла своим ходом. Султан сделав пару попыток вовлечь Окра в разговор, но не добившись от того ни слова, решил, что оракул погружен в провидческие океаны, держаться на волнах которого помогают фигурки шатранджа. И отстал.
Окр в задумчивости поднял руку с фарасом и вдруг увидел результат. Дата была настолько пугающей, что прорицатель заметно вздрогнул и краска ушла из его лица. Султану оставалось жить ровно два дня. И думается, провидец знал причину. Похоже, слухи о вазире были верны. Тот затеял покушение и решил таким мудреным способом удостовериться, будет ли оно успешным.
Окр точно знал: будет.
Вазир хищным ястребом уловил малое движение прорицателя, впился в того взглядом, затем обо всем догадавшись, закивал и очень обаятельно улыбнулся. И приложил палец к губам.
Эта улыбка высосала из Окра половину жизни и, чтобы окончить движение с фигуркой, ему понадобилось мощное волевое усилие. Дружелюбное выражение лица вазира сулило смерть. Лишь знание точной даты своего собственного ухода позволило Окру продолжить.
Вазир тем временем отступил на шаг внутрь комнаты и нарисовал руками в воздухе огромный круг. Увидев, что прорицатель внимательно следит, добавил внутрь символ уробороса, или, по-другому, бесконечности.
- Ну что же, - наконец открыл рот Окр, - предсказание получено. Вы будете жить… вечно!
- Вечно? – переспросил султан и, вытянув шею, недоверчиво обернулся к вазиру.
- В сердцах ваших подданных – наверняка! – поспешил уверить министр.
- А как же дата?! Дата смерти?!
- К сожалению для меня и к счастью для вас, она размыта и неточна. Вы сами вольны выбирать день и час, мой повелитель, - Окр был сам себе противен.
Вазир придет к нему ночью. Точно! Придет, чтобы убить. Но ночью его тут уже не будет. Его смена закончилась.
***
Ровно в 19-19 диафрагма задрожала и лопнула. В круге машины времени стоял оператор-сменщик. Окр его помнил. Чирог Канькань – шебутной раздолбай из второго потока.
***
Работа оператора Окра Пси практически была закончена. Десять лет он просидел в башне, впуская и выпуская Наблюдателей, снабжая их покупаемой служанкой одеждой, деньгами, сплетнями, отправляя их глубже в прошлое, назад в настоящее, или вперед в невообразимое будущее, но не имея права самому выйти в этот мир. Другая специализация, иной уровень доступа.
В принципе, Окру было плевать на путешествия и новые впечатления, стабильность и контроль – основа всего, однако со временем эта работа, а точнее, ее долгое отсутствие, начали сводить с ума даже такого социопата и интроверта, как он.
…Как-то изнывая от тоски Окр принялся экспериментировать.
Инструкция утверждала, что перемещения во времени допустимы в любую темпоральную эпоху лишь с одним принципиальным ограничением – живое существо не в состоянии отправиться в период, в котором его физическая сущность уже существует. Независимо от предполагаемых пространственных координат точки выхода. Хоть на разных континентах или даже галактиках. Система видит во временном периоде дубль индивидуального физического кода и выбрасывает ошибку. Алярм и эррор.
Логично предположив, что однажды он умрет, Окр уселся в кресло оператора и начал вручную выставлять даты собственного прибытия в будущее, как если бы он собирался себя туда отправить. Минута за минутой, час за часом, он выставлял и выставлял новые даты. Пожалуй, такое занудство было под силу только ему. Спустя некоторое время, он выяснил, что, начиная с момента своей отправки на вахту, такая возможность появлялась, а ровно через десять лет снова блокировалась. Это означало, что он вернется в свою эпоху, отбыв полную смену.
Окр решил что для ускорения работы ему нужен пусть простенький, но компьютер.
Позволив одному из Наблюдателей, вернуться в свое время с кое-какой контрабандой, оператор взамен уговорил того прислать необходимый приборчик, замаскированный под шахматы, а затем сам прописал нужный код. Чего не сделаешь от скуки.
Через пять минут после запуска программы, он знал точную дату, когда система вновь позволит ему устремиться в будущее. В этот день, в лучшем случае, он в очередной раз отправится в тур по времени, но скорее всего, его путешествие будет с билетом в один конец.
Поняв, что операторы машины времени, а тем более Наблюдатели в силу профессиональной деятельности будут выдавать в результатах поиска неравномерный цикл лакун, показывающих периоды их путешествий, Окр решил проверить программу на персоне, которая однозначно никогда никуда во времени не полетит. И попросил служанку, частенько жалующуюся на причиняющую проблемы больную мать, привести ту в башню.
Служанка считала затворника Окра чародеем и не рискнула отказать. Старуха чуть не померла, пока поднялась наверх, затем долго кряхтела, устраиваясь в кресле. Через несколько минут, передвинув с десяток фигур на доске, маг сообщил девице, что мучиться ее родительнице осталось два месяца и четыре дня. Это в точности сбылось. И началось…
***
- Окр! Дружище! Ты ли это?! Вот это вид! Вот это бородища! – Чирог сошел с платформы и, разведя в стороны руки, сделал шаг к прорицателю.
- Нет-нет, здесь не принято обниматься! Приучайся к местным обычаям!
Сменщик внимательно посмотрел на своего коллегу, а затем расхохотался.
- То есть слухи о твоем неврозе имеют под собой основу? - веселился он, - Говоришь, никаких объятий?!
- Не понимаю, о чем ты, - хмуро ответствовал Окр. – У нас очень мало времени. Мне нужно передать тебе дела.
…Закончив посвящение в текущую ситуацию, показав, где хранится необходимое и раздав все важные наставления, Окр принялся распихивать по карманам мешочки с золотом.
- Это еще что?! – удивился Чирог.
- Это – честный заработок, - недовольно буркнул провидец, затем замер в раздумьях… и все рассказал.
-… Так что теперь Провидец – это ты. Отращивай бороду и прорицай. И да, есть шанс, что сегодня меня придет убивать местный вазир. Да, такие вот у меня враги! Скажи ему, что я уехал…
Еще раз осмотревшись, Окр поднялся на платформу.
- Я уже набрал нужную дату, нажми-ка, дружище, ввод!
Чирог выполнил просьбу и в тот же миг его предшественник исчез, отправившись в свое прежнее настоящее.
***
Новое место, джетлаг, общее возбуждение, спать Чирог собрался лишь ближе к полуночи. А как только улегся, услышал скрип половицы. К нему шел гость.
Кань-кань беззвучно поднялся и встал за дверью. Когда визитер вломился в комнату и остановился в растерянности, новичок сказал, как и просили.
- Он уехал!
Вазир, а судя по описанию, это был именно он, резко обернулся, затем медленно достал из ножен ятаган и заулыбался.
- А ты кто?!
Зубы у него были белые-белые, красивые.
- А я – новый провидец.
- Какой странный у тебя акцент. Значит, этот сын шайтана тебе все рассказал… Что ж, придется убить вас обоих.
- Это понятно, - новичок покивал, - Не хотите перед этим, безусловно, полезным делом узнать дату собственной смерти?
Вазир смотрел и смотрел Чирогу в глаза, черные волосинки у него под носом шевелились в такт дыханию. Затем решился и проследовал в кресло.
- А давай!
Чирог подошел к шахматной доске, незаметно запустил программу и принялся расставлять фигуры.
Когда часы показали 23:23, диафрагма лопнула, запахло дымом, с платформы послышались звуки битвы и в помещение вломился римский легионер. Точнее, переодетый в легионера Наблюдатель первой ступени Нат Арт. Споткнувшись на ступеньках, он рухнул вниз, а брошенное ему в спину копье некрасиво пролетело через весь зал, отрекошетило от колонны и с противным чмаком пригвоздило шею вазира к мягкому креслу. Алое потекло на серое.
Чирог тупо постоял, открыв рот, а затем взглянул на шахматы. Еле заметные светящиеся цифры на маленьком мониторчике в торце доски показывали сегодняшнюю дату.
Как побил государь
Золотую Орду под Казанью,
Указал на подворье свое
Приходить мастерам.
И велел благодетель,-
Гласит летописца сказанье,-
В память оной победы
Да выстроят каменный храм.
И к нему привели
Флорентийцев,
И немцев,
И прочих
Иноземных мужей,
Пивших чару вина в один дых.
И пришли к нему двое
Безвестных владимирских зодчих,
Двое русских строителей,
Статных,
Босых,
Молодых.
Лился свет в слюдяное оконце,
Был дух вельми спертый.
Изразцовая печка.
Божница.
Угар я жара.
И в посконных рубахах
Пред Иоанном Четвертым,
Крепко за руки взявшись,
Стояли сии мастера.
"Смерды!
Можете ль церкву сложить
Иноземных пригожей?
Чтоб была благолепней
Заморских церквей, говорю?"
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
"Можем!
Прикажи, государь!"
И ударились в ноги царю.
Государь приказал.
И в субботу на вербной неделе,
Покрестись на восход,
Ремешками схватив волоса,
Государевы зодчие
Фартуки наспех надели,
На широких плечах
Кирпичи понесли на леса.
Мастера выплетали
Узоры из каменных кружев,
Выводили столбы
И, работой своею горды,
Купол золотом жгли,
Кровли крыли лазурью снаружи
И в свинцовые рамы
Вставляли чешуйки слюды.
И уже потянулись
Стрельчатые башенки кверху.
Переходы,
Балкончики,
Луковки да купола.
И дивились ученые люди,
Зане эта церковь
Краше вилл италийских
И пагод индийских была!
Был диковинный храм
Богомазами весь размалеван,
В алтаре,
И при входах,
И в царском притворе самом.
Живописной артелью
Монаха Андрея Рублева
Изукрашен зело
Византийским суровым письмом...
А в ногах у постройки
Торговая площадь жужжала,
Торовато кричала купцам:
"Покажи, чем живешь!"
Ночью подлый народ
До креста пропивался в кружалах,
А утрами истошно вопил,
Становясь на правеж.
Тать, засеченный плетью,
У плахи лежал бездыханно,
Прямо в небо уставя
Очесок седой бороды,
И в московской неволе
Томились татарские ханы,
Посланцы Золотой,
Переметчики Черной Орды.
А над всем этим срамом
Та церковь была -
Как невеста!
И с рогожкой своей,
С бирюзовым колечком во рту,-
Непотребная девка
Стояла у Лобного места
И, дивясь,
Как на сказку,
Глядела на ту красоту...
А как храм освятили,
То с посохом,
В шапке монашьей,
Обошел его царь -
От подвалов и служб
До креста.
И, окинувши взором
Его узорчатые башни,
"Лепота!" - молвил царь.
И ответили все: "Лепота!"
И спросил благодетель:
"А можете ль сделать пригожей,
Благолепнее этого храма
Другой, говорю?"
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
"Можем!
Прикажи, государь!"
И ударились в ноги царю.
И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его
Церковь
Стояла одна такова,
Чтобы в Суздальских землях
И в землях Рязанских
И прочих
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова!
Соколиные очи
Кололи им шилом железным,
Дабы белого света
Увидеть они не могли.
И клеймили клеймом,
Их секли батогами, болезных,
И кидали их,
Темных,
На стылое лоно земли.
И в Обжорном ряду,
Там, где заваль кабацкая пела,
Где сивухой разило,
Где было от пару темно,
Где кричали дьяки:
"Государево слово и дело!"-
Мастера Христа ради
Просили на хлеб и вино.
И стояла их церковь
Такая,
Что словно приснилась.
И звонила она,
Будто их отпевала навзрыд,
И запретную песню
Про страшную царскую милость
Пели в тайных местах
По широкой Руси
Гусляры.
1938
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
