Когда я училась в классе пятом, кто-то отдал мне поношенную натуральную каракулевую шубку. Мать подремонтировала петельки, перешила пуговицы, и я стала важничать, идя в шубке по улице.
Но был у этой вещи небольшой недостаток: с невидимой стороны правого рукава была изрядная проплешина, как будто прежний хозяин или хозяйка, спускаясь по лестнице, сильно налегали правой рукой на перила.
Я старалась ходить, прижимая выпрямленную правую руку к боку, как протезную. Чтобы не увидели, что шубка с дефектом.
Всегда, когда мы шли вместе с Томкой, и если кто-то из встреченных знакомых говорил: «Ганя, какая у тебя шубка шикарная!» - подружка хватала мою правую руку и задирала её вверх, чтоб продемонстрировать лысый рукав. А я краснея, оправдывалась: Я её сильно долго ношу, с двух лет!» А Томка тут же добавляла: «Она врёт, ей недавно на бедность подали!»
Вот такая у меня была злая и завистливая подружка.
Боясь расплескать, проношу головную боль
в сером свете зимнего полдня вдоль
оловянной реки, уносящей грязь к океану,
разделившему нас с тем размахом, который глаз
убеждает в мелочных свойствах масс.
Как заметил гном великану.
В на попа поставленном царстве, где мощь крупиц
выражается дробью подметок и взглядом ниц,
испытующим прочность гравия в Новом Свете,
все, что помнит твердое тело pro
vita sua - чужого бедра тепло
да сухой букет на буфете.
Автостадо гремит; и глотает свой кислород,
схожий с локтем на вкус, углекислый рот;
свет лежит на зрачке, точно пыль на свечном огарке.
Голова болит, голова болит.
Ветер волосы шевелит
на больной голове моей в буром парке.
1974
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.