I
– Да иди ты…! – вдруг раздалось громче обычного.
– Сама иди, крыса ты бесхвостая! – злобный крик окончательно нарушил привычное равновесие возни и умеренного шепота в королевской опочивальне.
– Девочки, не ссорьтесь! – раздался писклявый голос Пятой.
– Да сама ты девочка, дура безмозглая! Откуда у тебя такая самоидентификация? Какие мы тебе девочки? – это был крик души, вырвавшийся уже из шести глоток.
– Ну… ты же сама сказала «крыса».
– А что, я должен был сказать «крыс», что ли? Голову включи! Их-то у нас хватает!
– Ага. Жаль, хвост один. Зато мощный, как кнут. Всех отдубасим! – Четвертая всегда готова шутить.
– Кстати, чей черед корону носить? Третья?
– Заткнись, Первая, сегодня опять мой черед. Вчера я вместо Пятой носил. – Шестая голова была Альфой. Странно, конечно, что не Первая, но так уж повелось. Первая болтала много. Поэтому и проигрывала. Вообще-то, самой крупной была Пятая. И челюсти у нее были мощнее, чем у Шестой, и шея мускулистей и длиннее одновременно. Но Пятая сутулилась, трусила и проявляла все черты Омеги. А в последнее время еще и склонность к трансвестизму обрела. Кто бы мог подумать? Самая умная, самая сильная, самая знающая. Воистину: «Во многой мудрости много печали»!
– На самом деле, идея закорешиться с Щелкунчиком возникла как раз у Пятой, – продолжала Первая, чего Вторя на меня окрысилась?
– Что вы, что вы, девочки! Эта блестящая идея не могла быть моей. Она достойна только Шестой! Это Шестая придумала, как приумножить наше могущество!
– Конечно, я! Дуры безмозглые, – рявкнула Шестая и укусила Первую в ухо.
II
– За сим провозглашаюсь я Луи… Пятый. – закончила пафосную речь Пятая.
– Эти шесть голов заморозить. На каждый Новый Год по одной пускать на холодец. Для крепости добавлять по хвосту на голову. Первый осужденный в году будет спонсором хвоста. Составь указ, писарь! И нашего повара сюда зовите! Его холодцы и студни лучшие. Особенно из папочки отличный получился. А вот и он!
– Ну что, дружок, еще пять лет жить будешь! А там посмотрим. Забирай в хозяйство головы. Да… первым, давай, Шестую сделаем. Месть – это блюдо, которое подают холодным… во всех смыслах.
– Да, еще. Забыл сказать. Дрова для голов отсюда наколи. – Король Луи V дернул головой в сторону угла тронного зала и зло ухмыльнулся. – Будет очень символично.
Кровь на обработанных лекарем обрубках шей уже свернулась, но раны болели. Король устал, Король хотел спать.
– Вон отсюда! Все вон! Завтра вычеркнем шесть голов из списка королевских особ. Никакого Семивластья. Монархия. Абсолютная. Полная. – глаза слипались.
III
Суета, шорох платьев, звон оружия и тихие голоса вскоре растворились за заботливо прикрытой дверью. Еще через некоторое время тишину в тронном зале нарушил спокойный мерный храп Короля. Лишь изредка этот звук дополнял одиночный едва слышимый деревянный стук. Расколотый надвое Щелкунчик лежал в углу. Одна половина на боку, другая вверх лицом. Точнее, половиной лица. Рядом валялась его сабля, а в полу плотно увязла секира Мышиного Короля. Было понятно, что удар нанесли секирой со спины. Щелкунчик смотрел одним глазом в потолок. Иногда из уголка глаза выделялась смола, стекала по щеке к оскаленному рту. И тогда он моргал. Щелк, щелк, щелк…
Он был красив, как сто чертей,
Имел любовниц всех мастей,
Любил животных и детей
И был со всеми мил…
Да полно, так ли уж права
Была жестокая молва,
Швырнув вослед ему слова:
"Он Пушкина убил!"?
Он навсегда покинул свет,
И табаком засыпал след,
И даже плащ сменил на плед,
Чтоб мир о нем забыл…
Но где б он ни был – тут и там
При нем стихал ребячий гам
И дети спрашивали: "Мам,
Он Пушкина убил?"
Как говорится, все течет,
Любая память есть почет,
И потому – на кой нам черт
Гадать, каким он был?..
Да нам плевать, каким он был,
Какую музыку любил,
Какого сорта кофий пил, –
Он Пушкина убил!..
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
