Больше всего на свете я не люблю вдевать одеяло в пододеяльник. И когда попаду в ад (что рано или поздно непременно случится), то чертям не надо будет ломать себе головы в поисках индивидуальной пытки. Они выдадут мне громадное одеяло и назначат временной норматив. И я стану вдевать, вдевать, вдевать... Пятьсот миллионов миллиардов лет. И еще столько же.
А на втором месте моих антипатий находятся официальные посиделки поэтов под руководством Маститого Наставника. Это мероприятие называется литературным объединением. В просторечии просто ЛИТО.
По-молодости в застойные годы я хаживал туда. Полагал, что так надо. Не помню, как я впервые попал в то заведение, но готов рассказать о моем последнем посещении данного места.
Скажу несколько слов о завсегдатаях. Там были юноши с усталыми физиономиями и страшненькие девушки, одетые подчеркнуто бессмысленно. И тетки далеко за сорок. Или слишком толстые, или чрезвычайно худые. А еще возрастные дядьки, делящиеся на две категории: лысые - в костюмах и при галстуках, лохматые - в свитерах под Хемингуэя.
Творческая молодежь мучила публику мутным потоком поэтического сознания, а неугомонные ветераны терзали нравственными наставлениями. И тех и других слушать было невыносимо скучно.
А Руководитель (он же поэт, известный в чрезвычайно узких кругах) отбывал трудовую повинность, вынужденный вести ЛИТО в качества члена СП. Работа у него такая...
Итак. В одно дождливое утро, собрав волю в кулак, я поперся на ненавистную тусовку. По какой-то дурацкой инерции. Непонятно зачем и неизвестно почему.
Но по пути туда заботливый ангел подсказал мне с правого плеча: а не зайти ли нам в разливуху?! Спорить с ангелами - дело неблаговидное. И я завернул в указанное место.
Выпив стакан портвейна и закусив конфеткой, я отправился дальше. Но, не пройдя и сотню шагов, услышал шепот с левого плеча: а не пора ли повторить?! Я порылся у себя в сознании в поисках контраргументов. И, не найдя их, вернулся и повторил.
На ЛИТО я опоздал. Там уже шел второй акт мерлезонского балета. Битва экспромтов.
Руководитель давал задание и ждал молниеносных поэтических результатов.
На сей раз он принялся рассуждать о звукописи стиха. Мол, игра рифмованной акустикой не самоцель, конечно. Ею нельзя злоупотреблять. Но следует уметь пользоваться таким инструментом. И добавил, что у Маяковского есть пример для подражания...
Я почему-то был уверен, что сейчас услышу знаменитые строки, которые будут глотком родниковой воды в этом болоте:
Ах у Инбер, ах у Инбер
Белый лоб.
Всё смотрел бы и смотрел бы
На неё б!
Но увы... Оживляжа не получилось. Шеф процитировал другое:
Пули погуще!
По оробелым!
В гущу бегущим
Грянь, парабеллум!
И предложил сочинить четверостишие, пожонглировав звуками. А тема роли не играет. Она может быть любой. Дружба народов, например. Сказав это, Руководитель слегка ухмыльнулся...
Братия уткнулась в блокнотики. А я вспомнил настоящие поэтические вечера. Застолья почти пиратские. Где пьяные поэты горланят свои стихи, спорят, ссорятся, рвут на себе тельняшки. А поэтессы визжат и бросаются им на шеи со слезами восхищения в шальных и влюбленных глазах. И в любой момент можно получить фингал от прилетевшего кулака, а поутру оказаться где угодно. Хоть в вытрезвоне, хоть на чужом диване с таинственной незнакомкой.
Как-то раз я очнулся ночью в пустой электричке, стремительно уносящей меня прочь от Питера в зимнюю даль... Романтика!
Типа: "всё ближе, ближе приключенья... Спускаю жопу с поводка!"
А тут... Внезапно мне захотелось выпить. И никогда больше не приходить сюда. Я уже почти встал, но понял, что публика подумает, мол, слабо мне сочинить экспромт. Принятые стаканы были почти на излете, но кураж еще тлел. И я поднял руку.
- Так, Арсений готов показать нам пример звуковой доминанты в экспромте о мире и дружбе народов. Мы слушаем!
Я встал и выдал:
Балдеет Рита
На Бейкер-стрит:
У Риты брита!
У бритта брит!
Никто не смеялся. Все молчали.
Я раскланялся и вышел вон. В замечательную питерскую погоду. "Дождик серый, как воробышек" клевал отраженные в лужах небеса. На душе было легко и весело.
Разливуха располагалась в шаговой доступности.
А впереди маячила огромная жизнь. Неведомая, непредсказуемая. Неимоверно интересная. Страшная и прекрасная. И только моя.
Порадовали, тема слишком знакома (и не только для пишущих, почти все кружки таковы) и легко читать. Ну, и про Риту — аллитерационно))
Есть мнение, что для того, чтобы читалось легко, надо тяжело поработать над предлагаемым текстом. Не уверен, что это так. Через силу как-то дубовато получается.
Впрочем, у каждого своя творческая кухня...)
мнение ест, ага) согласна с индивидуальностью кухонь и поваров))
Ну чё тут скажешь? Наш-то, наш! Красавчег!
Иногда приходится долго искать неуловимую тему. Но бывает, что тема сама находит тебя. Если повезет, конечно...)
Вот прямо да, восторг)
АААА!))))Прекрасная история.
Отлично, отлично, например, как сказал бы Сергей вобщем-та, Троицкий!)))
Ты знаешь, Арсений ( можно, надеюсь, на «ты»?)
По существу:
1. Пододеяльники – это же ведь да, золотые слова, давеча на эту тему думал. Или третьего дня. А то и намедни)
Прямо в точку.
2. Что касается всяческих кружков, особливо литературных, я их все на фонарном столбе вертел. Под звуки «Секс пистолс» и звон бьющихся бокалов. Никогда не участвовал в сих играх разума. Ибо незачем и сразу нет.)
Может, это бунт индивидуальности, но я всегда и во всем сам по себе.
Так было даже в школе, когда были школьники, были учителя и родители,
И был Виталечка – всегда сам по себе, и вот фиг вам.
И другого меня у меня для мироздания нет.
3. Что касается блистательного завершения. Как мне это близко)
Вот у меня почти такая же история была. Разве что в другом антураже.
Был это год 93-94й, наверное, один из последних классов школы.
(учиться я, правда, бросил классе в 6м, и в школе меня застать – это ещё постараться надо было. Гуманитарные предметы я знал лучше учителей,
И надо отдать им должное, они это признавали. По химиям –физикам, я сразу сказал, что что и куда припаять в ТВ и магнитофоне – я и так знаю, а большего мне
не надо. Ядрену бонбу делать не собираюсь.)
И вот у нас какие-то заочные курсы начались, которые надо было посещать отдельно от школы – только ПК появились, и вот значица какие-то курсы там перспективные по программированию, на которых обязательно нужно было присутствовать, для улучшения кармы и зачёта в ведомости.
Ну и, наша классная учительница таки смогла меня уговорить посетить их.
Профессиональный педагог, всё-таки. Типа, «Виталик, я всё понимаю, но пожалуйста, ради меня, и молодой российской демократии, и всего прогрессивного человечества – сходи! Тебе пригодится».
Ну ладно, раз женщина просит – извольте.
Отправился юный я в помещение, где эти ПК-шные курсы. Когда я вошёл, все присутствовашие уже присутствовали, и сидели ровненькими красивыми рядами уткнувшись в мониторы. За окном буйствовала весна, птички-детишки, фемины с нежными взорами. Здесь же присутствовала какая-то механическая упорядоченность, и соученики мои выглядели этакими винтиками-заменяемыми элементами. Всё уже решили за них.
И вот стою я, подбегает гражданка со взглядом цербера, низкого роста и плотная такая, я таких называю «женщина-тумбочка» и шипя так: - «А это кто у нас тут пожаловал? Ещё и в джинсовой куртке, посмотри-ка!» ( Удивительно, конечно, уже 90е годы, но такое впечатление, что тётя эта всю перестройку где-то в пенитенциарном заведении работала.)
«Фамилия??!Класс?...ворчливо…- «Ладно, щас найдём тебе свободный компутер».
На что юный я окинул ироничным взглядом машинно упорядоченный класс, потом ещё более иронически её, потом посмотрел за окно, где цвела зелень,
И молвил :
« А вы знаете, не надо. Вот сразу нет. Мне ВОТ ЭТО не нужно. От слова «совсем».
У меня свой путь, и какой бы он ни был – он только мой. Всего хорошего.»
И ушёл, хлопнув дверью.
И далее – прямо как в последних строках у тебя.
Только погода была солнечная.
И да – я так и не позволил далее никому хоть что-то себе указывать. Никогда и ни в чём. И т.н. «начальника» у меня никогда не было.
А вот разливуха была.
И было её море разливанное.
К общей радости.
Спасибо за внимание.)
Эх... При таком свободолюбии не стать нам с тобой поэтами-песенниками!) Не жить на Рублевке в окружении гурий-муз... Ну да и хрен с ним!)
Ну и слава Богу)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
У памяти на самой кромке и на единственной ноге стоит в ворованной дублёнке Василий Кончев - Гончев, "Ге"! Он потерял протез по пьянке, а с ним ботинок дорогой. Пьёт пиво из литровой банки, как будто в пиве есть покой. А я протягиваю руку: уже хорош, давай сюда!
Я верю, мы живём по кругу, не умираем никогда. И остаётся, остаётся мне ждать, дыханье затая: вот он допьёт и улыбнётся.
И повторится жизнь моя.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.