Я пробовал. По-честному. Я верил, что я найду свою судьбу или она сама найдет меня. Искренне верил.
Моя убогая квартирка (подаренная некогда родителями однушка в престижном спальном районе) всегда была выдраена и вычищена до блеска. Но ремонт был древний, а мебель ветшалая, чиненная-перечиненная. Квартира буквально орала о нищете своего хозяина. А я зарабатывал именно столько, сколько и зарабатывает ктн в НИИ. В наших реалиях это и есть самая настоящая нищета.
Я въехал сюда восемнадцать лет назад, еще учась в универе. Да… Почти двадцать лет! Как упертый аляскинский старатель согласно каким-то своим вычислениям долбил в разных местах мерзлый грунт в поисках золотой жилы, так и я примерял к себе одно занятие за другим. Подолблю… Пусто. Не отзывается, не торкает. Значит, не мое. Надо искать другое. Долблю в другом месте. Такие же непонятки и с девушками. Сколько их перебывало здесь! Особенно поначалу, когда все были молоды и бедны, а я обладал Квартирой! Но они приходили и уходили. Вначале расставания меня не расстраивали – нелепо сковывать себя узами брака так рано. Тем более, жених я завидный – с жильем и по работе перспективный. А потом уходили даже те, которых я вяло пытался оставить. Но я верил, что просто не встретил еще ту самую… И здесь продолбал. Дятел хренов.
Я не принимаю наркотики. Более от внушенного с детства страха, чем из-за принципиальной позиции. То же могу сказать об азартных играх, особенно компьютерных. Обычно я так самозабвенно в них играю, что реал уходит от меня, из-под меня и остается далеко позади. И только банальные физиологические потребности отрывают меня от компа. Поэтому я уже много лет как не играю. Я никогда не хотел прожигать жизнь. Я хотел найти в ней свое место. Но выходит так, что она прожигает меня. Нет у нее для меня достойного места.
В свое сорокалетие я сидел дома один. Ел бутерброды с красной икрой и пил водку. Раскошелился. Это не накладно, если не звать гостей. Во мне что-то гасло год за годом. А в тот день я понял, что процесс необратим. С каждым годом меньше друзей, меньше отношений. Единственный «выход в свет» – поход к родителям раз в месяц. Я даже не умирал. Я просто уже умер.
Самым лучшим лекарством от жизни является сама Жизнь. Капли Рутины. Таблетки Разочарования. Примочки Предательств. Отвар Нищеты. Уколы Ненависти. Порошок Зависти. Я много лет принимаю эти лекарства. И ее величество Жизнь заботливо выписывает мне все новые и новые таблетки. А недавно она меня познакомила со своей сестрой-близняшкой.
Реалистичный рассказ. Люблю миниатюры. Есть ощущение незаконченности и недосказанности. Позиция героя высказана, но возникает вопрос - а дальше что? Жизнь жизнью, но что у человека не так? Что ему мешает? Может он слишком любит одиночество или боится рисковать.
откуда мне знать, что там у него дальше. на тот момент. он делает, что должно и ждет физиологическую смерть. Он считает, что исчерпал все возможности и плывет по течению. Обычно из этого состояния выводит некое Событие. А нет, так и доплывет ). Не знаю, не знаком я с ним. Я всегда ломаю систему, если приходится. причем нехотя. Но она не должна меня остановить - так что увы и ах ))
спасибо, Сергей!
Страшненько. Но очень понравилось. Читала с удовольствием.
Жизнь, она, вообще, страшная штука. Вы заметили, чем она кончается? (Это цитатка на память)
Сестра-близняшка - это или "кротовая нора" или что-то совсем уж страшное???
Сестра-близняшка у Жизни... это Смерть
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Облетали дворовые вязы,
длился проливня шепот бессвязный,
месяц плавал по лужам, рябя,
и созвездья сочились, как язвы,
августейший ландшафт серебря.
И в таком алматинском пейзаже
шел я к дому от кореша Саши,
бередя в юниорской душе
жажду быть не умнее, но старше,
и взрослее казаться уже.
Хоть и был я подростком, который
увлекался Кораном и Торой
(мама – Гуля, но папа – еврей),
я дружил со спиртной стеклотарой
и травой конопляных кровей.
В общем, шел я к себе торопливо,
потребляя чимкентское пиво,
тлел окурок, меж пальцев дрожа,
как внезапно – о, дивное диво! –
под ногами увидел ежа.
Семенивший к фонарному свету,
как он вляпался в непогодь эту,
из каких занесло палестин?
Ничего не осталось поэту,
как с собою его понести.
Ливни лили и парки редели,
но в субботу четвертой недели
мой иглавный, игливый мой друг
не на шутку в иглушечном теле
обнаружил летальный недуг.
Беспокойный, прекрасный и кроткий,
обитатель картонной коробки,
неподвижные лапки в траве –
кто мне скажет, зачем столь короткий
срок земной был отпущен тебе?
Хлеб не тронут, вода не испита,
то есть, песня последняя спета;
шелестит календарь, не дожит.
Такова неизбежная смета,
по которой и мне надлежит.
Ах ты, ежик, иголка к иголке,
не понять ни тебе, ни Ерболке
почему, непогоду трубя,
воздух сумерек, гулкий и колкий,
неживым обнаружил тебя.
Отчего, не ответит никто нам,
все мы – ежики в мире картонном,
электрическом и электронном,
краткосрочное племя ничьё.
Вопреки и Коранам, и Торам,
мы сгнием неглубоким по норам,
а не в небо уйдем, за которым,
нет в помине ни бога, ни чё…
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.