Они были соседями всегда, сколько себя помнят. Лена и Эдик. Будучи смешными карапузами, играли в дворовой песочнице. В школу ходили в один класс. Правда, сидели не за одной партой. Но ничего. Домой всегда шли вместе. И если чья-то мама задерживалась на работе, другая мама встречала детей из школы.
Эдик был худым подвижным мальчиком. Любил проказничать и сочинять смешные небылицы. Лене нравилось его слушать, она была девочкой веселой, но не избалованной. Они были как брат и сестра. Квартиры их находились рядом, родители дружили.
После школы Лена и Эдик поступили в педагогический университет. Лена на филфак, а Эд - на физмат. Еще в студенческие годы каждый из них встретил свою любовь, отыграли громкие свадьбы. Через время из их квартир уже слышались детские голоса, коляски с трудом разъезжались на маленькой площадке.
Однажды Лена, зашедшая на чай к соседям, заметила, что у Ирины, Эдиковой жены, красные от слёз глаза.
- Да, наверное, - Ирина с трудом справилась со всхлипами. - Беда у нас. Эдик слепнет. Ожог сетчатки. Насмотрелся на сварку. В школе ремонтировали физкабинет. Зачем-то сунулся туда. Ну и поймал на свою голову.
- А что врачи говорят?
- Говорят, нужна операция. А еще - что это риск, и он может потерять зрение навсегда.
Лена попыталась представить, каково сейчас Эдику. Его боль и отчаяние передались ей. Она закрыла глаза и представила, что никогда не сможет их открыть. Её охватила паника. Нет. Надо что-то делать. Она открыла глаза и посмотрела на Ирину.
- Пойду поговорю с ним. Где он сейчас? - проговорила Лена.
- Да сидит с Наташкой, уроки делают. Им в девятом классе столько задавать стали - ни сил, ни времени не хватает. Пойди, там они, в детской. А я тут посуду помою...
Лена зашла в Наташину комнату. Эдик сидел за столом и что-то рассказывал дочке.
- Привет, Эд, я всё знаю. О твоих глазах. Что ты решил?
Эх, если бы можно было отдать ему один свой глаз, не задумываясь бы это сделала. Но медицина еще не дошла до пересадки глаз.
- Пойду на операцию. Рискну. Ленка, подержишь за меня кулаки?
Через месяц Эдика прооперировали. К нему пустили на второй день. Он лежал с повязкой на глазах. Лена взяла его руку, погладила.
- Ну что, братишка, как дела?
- Говорят, буду видеть.
- Вот и славно. Там за дверью твои стоят, Ириша с Наташкой. Сейчас зайдут. Они-то тебя уж точно вылечат, - весело сказала Лена, поцеловала Эда в щеку и вышла.
Она представила, как сейчас Эдику хорошо с родными, и улыбнулась.
Странное повествование, будто оборванное на середине. Не понял, в чем идея. Кроме того, лучше бы она зашла к соседям, условно говоря, за спичками. Потому что когда в доме несчастье "на чай" не приглашают. Ещё неувязка: почему жену и дочь не пустили в палату первыми?
Спасибо, Макс! Я над всеми замечаниями обязательно подумаю. Исправлю, но не очень скоро. Сейчас просто пока не хватает времени.
Интересно, как можно засмотреться на сварку, если ты не сварщик. Тем более взрослому человеку, не ребенку - вроде все знают, что на сварку смотреть нельзя. Я знаю, что начинающие сварщики иногда портят зрение, пренебрегая маской. Это называется "поймать зайчика" на жаргоне. То есть получить ожог сетчатки, когда у тебя все время перед глазами как бы солнечный зайчик. Не знаю слепнут от этого или нет, но я слышал такое: пока зайчика не поймаешь и стакан водки не выпьешь, ты не монтажник)
Я вот иногда ловлю себя на мысли, что мне очень хочется посмотреть на сварку. Но вовремя одергиваю себя. Может, он был просто неосторожен. Или не успел вовремя отвернуться. Может, у него уже было что-то со зрением, а сварка усугубила. Надо будет обратить внимание на все эти заковыки. Спасибо, Сережа! :)
Может быть. Мне рассказывали, что у человека шизофрения началась после того, как он начал выпивать с коллегами. Хотя другие пили не меньше, а даже больше чем он, и ничего с ними не случилось. У него, видимо, предрасположенность была.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
По длинному фронту
купе
и кают
чиновник
учтивый
движется.
Сдают паспорта,
и я
сдаю
мою
пурпурную книжицу.
К одним паспортам —
улыбка у рта.
К другим —
отношение плевое.
С почтеньем
берут, например,
паспорта
с двухспальным
английским левою.
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
паспорт
американца.
На польский —
глядят,
как в афишу коза.
На польский —
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости —
откуда, мол,
и что это за
географические новости?
И не повернув
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
паспорта датчан
и разных
прочих
шведов.
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин чиновник
берет
мою
краснокожую паспортину.
Берет -
как бомбу,
берет —
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в 20 жал
змею
двухметроворостую.
Моргнул
многозначаще
глаз носильщика,
хоть вещи
снесет задаром вам.
Жандарм
вопросительно
смотрит на сыщика,
сыщик
на жандарма.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы
исхлестан и распят
за то,
что в руках у меня
молоткастый,
серпастый
советский паспорт.
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я -
гражданин
Советского Союза.
1929
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.