Видимо, у меня слишком много свободного времени. По-другому трудно объяснить, почему я, просматривая новости в интернете, вдруг увлекся заметкой о ясновидящей из Краснодарского края.
Ну и пока я читал, как ясновидящая представляет себе грядущие события, во мне неожиданно окрепла досада: как же так, с другими людьми, а их не перечесть сколько, нет-нет да и случаются проблески удивительной прозорливости, в то время, как мне самому в этом отношении похвастать особо нечем. Подозреваю, причина тут не более чем обыкновенная зависть к тем, кто, вроде как, сумел заглянуть за горизонт.
Вон Эдгар По описал, как трое моряков в Южных морях на спасательной шлюпке съели юного матроса, Ричарда Паркера, а сорок шесть лет спустя так и случилось, даже имя того двойника литературного юнги оказалось тем же.
Про лондонского журналиста Моргана Робертсона и говорить не стоит – все знают, как он в своей повести «Тщетность» сумел предвидеть в точности гибель «Титаника».
Вообще-то, в историях о великих ясновидцах факты и вымысел, конечно, тесно переплетаются. По сути, их нельзя отделить друг от друга. Случалось ведь, когда ни одно пророчество человека не подтверждалось, но все-равно он умудрялся каким-то образом слыть долгое время авторитетным прозорливцем. Так что, ясновидение еще та штука.
Тем не менее, в сети сейчас столько всякого про сверхспособности, что, ей-ей, создается впечатление, будто такой дар, если не у каждого второго человека, то уж какой-то особой редкостью его никак назвать нельзя. Даже обидно становится: со мной например, сколько не напрягай я память, случаи, которые, худо-бедно, можно отнести к каким-то оккультным явлениям, происходили раз-другой и обчелся. Если уж быть совсем точным, их было ровным счетом два. Да и в будущее заглянуть мне удавалось в не столь далекое, на десяток другой секунд. Ну, может быть на минуту, не дольше. И все-таки, кто бы что не говорил, это было самое настоящее будущее.
Те, кто охотились на зайцев, знают, как трудно попасть в них из ружья, когда они несутся сломя голову по полю, про лес и говорить нечего, хотя, конечно, не ахти, какой это подвиг подстрелить безобидного зверька. По крайней мере, мне удалось это сделать только на третьей охоте.
Под вечер, когда только-только обозначились первые сумерки, я проходил окраиной леса. Вдруг в стороне раздался выстрел, а через секунду я увидел стремглав несущегося среди деревьев зайца, по которому безрезультатно выпалил мой напарник.
Вот тут со мной произошло нечто неожиданное. Я вдруг как бы выпал из реальности. Странное это было чувство. Во-первых, зайца я видел в вечерних сумерках донельзя отчетливо, и он, вроде как, был озарен люминесцентным светом. Во-вторых, у меня явственно возникло уверенность, что этот зверек уже не жилец, и мне, даже захоти я выстрелить мимо, сделать это теперь не под силу.
Удивительнее всего, что именно так и произошло. Я вскинул ружье - не помню, чтобы у меня в мыслях было прицелиться, - нажал на спуск, и русак, перекувыркнувшись через голову, неподвижно распластался на выпавшем утром снегу.
Мой напарник потом долго давался диву, что такой никудышный стрелок как я, умудрился попасть в лесу в мчавшегося во всю прыть меж деревьев зайца.
Второй, он же последний, опыт какого-никакого ясновидения у меня приключился через много лет и при других обстоятельствах, но какая-то пронзительная ясность сознания была в эту минуту один в один, как в случае с бедолагой зайцем.
Произошло это в заводском центре охраны труда, где я слушал курс лекций по технике безопасности. На последнее занятие вдруг нагрянул начальник центра и, небывалое дело, стал проводить опрос, сопровождая каждый невразумительный ответ ядовитым комментарием.
В предчувствии, что придется пережить несколько неприятных минут, я под влиянием возникшего неизвестно откуда желания взял одно из лежавших передо мной пособий по технике безопасности и открыл его наугад. Взгляд сам по себе упал на строчку: «На расследование этого случая дается два дня», - и тут же внутренний голос явственно объявил, что больше мне ничего знать не нужно. Более того, на меня снизошло прям-таки олимпийское спокойствие.
Тут как раз подошла моя очередь показать свои знания. Я встал и, едва прозвучал вопрос, отчеканил, ни секунды не раздумывая:
- Два дня.
В глазах начальника центра охраны труда мелькнуло удивление, и он сказал, обращаясь к аудитории.
- Вот как надо готовиться.
Что тут скажешь? Единственно, я подумал тогда примерно так: «Чудны бывают дела твои, жизнь. Только вот жаль, что диковинные случаи эти до обидного редко со мной происходят».
Вполне сейчас допускаю, что, при желании, для каждой моей истории можно, не прибегая к паранормальщине, найти какое-нибудь разумное объяснение и, скорее всего, не одно. Вот только самому делать это мне никак не хочется, и трудно словами объяснить почему.
Косых Семен. В запое с Первомая.
Сегодня вторник. Он глядит в окно,
Дрожит и щурится, не понимая
Еще темно или уже темно.
Я знаю умонастроенье это
И сам, кружа по комнате тоски,
Цитирую кого-то: "Больше света",
Со злостью наступая на шнурки.
Когда я первые стихотворенья,
Волнуясь, сочинял свои
И от волнения и неуменья
Все строчки начинал с союза "и",
Мне не хватило кликов лебединых,
Ребячливости, пороха, огня,
И тетя Муза в крашеных сединах
Сверкнула фиксой, глядя на меня.
И ахнул я: бывают же ошибки!
Влюблен бездельник, но в кого влюблен!
Концерт для струнных, чембало и скрипки,
Увы, не воспоследует, Семен.
И встречный ангел, шедший пустырями,
Отверз мне, варвару, уста,
И - высказался я. Но тем упрямей
Склоняют своенравные лета
К поруганной игре воображенья,
К завещанной насмешке над толпой,
К поэзии, прости за выраженье,
Прочь от суровой прозы.
Но, тупой,
От опыта паду до анекдота.
Ну, скажем так: окончена работа.
Супруг супруге накупил обнов,
Врывается в квартиру, смотрит в оба,
Распахивает дверцы гардероба,
А там - Никулин, Вицин, Моргунов.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
