На пятом этаже пятиэтажного дома в квартире 63 жила простая женщина Вера. Она была довольно-таки пожилая и страдала астмой. У неё часто случались страшные приступы. Когда она на пятом этаже задыхалась в голос, слышно было на первом. По одну сторону от Веры, в квартире 62, жила глупая женщина Галя. Тоже пенсионерка, но помладше. И дочка у Гали была глупая и толстая. И зять тупой, и внучка тупая и наглая. И дом, как сарай, и клеёнка на столе липкая. Ещё Галя была жадной, сварливой и подозрительной. Потому что если бы она была добродушной и доверчивой, люди бы думали, что она глупая, а так - обыкновенная. Обычно Галя приходила к Вере и ждала в назначенный день визита почтальона с пенсией у неё.
Рядом, по другую сторону от Веры, в квартире 64, жила третья женщина, которую я не помню, как звать. Она тоже получала пенсию, но редко на дому, чаще сама приходила на почту. С соседками она мало общалась, а те никогда не знали, где она. Люди считали её если не умной, то образованной. Эта третья женщина была замкнутая и вообще из другого социального слоя. Не то чтобы совсем из другого, так, на полслоя повыше, может на треть. Но из-за этого она уже не знала, о чём говорить с глупой Галей и простой Верой и по-моему, вообще их избегала.
У Веры, при очень скромной обстановке, всегда было чистенько и кое-где даже накрахмалено. Только потолок тёк постоянно и на нём за годы разросся огромный грибок. Сын Веры, пьющий язвенник, иногда бывал дома и ничего не делал, а чаще где-то шлялся. Двери в квартиры Гали и Веры на замки не запирались. Когда у Веры случался очередной приступ, Галя выбегала из свой квартиры и бросалась на помощь, как умела. Доставала из кармана задыхающейся Веры ингалятор, вызывала скорую, говорила "дыши! дыши!", дожидалась, когда приступ отпускал и Вере становилось лучше.
С весны Вера отправлялась по лесам, собирать лекарственные травы. Сушила их дома, подвешивая пучки на верёвке вдоль всей комнаты и кухни, а потом продавала на стихийном базарчике у Домов 8 Марта. Однажды с ней в лес поехала Галя и её укусила змея. Галя какое-то время лежала в больнице, а Вера охала и при встрече говорила мне: "Когда уже Галю выпишут, мне так спокойно, когда она за стенкой. А сейчас я спать боюсь ложиться."
Как сорок лет тому назад,
Сердцебиение при звуке
Шагов, и дом с окошком в сад,
Свеча и близорукий взгляд,
Не требующий ни поруки,
Ни клятвы. В городе звонят.
Светает. Дождь идет, и темный,
Намокший дикий виноград
К стене прижался, как бездомный,
Как сорок лет тому назад.
II
Как сорок лет тому назад,
Я вымок под дождем, я что-то
Забыл, мне что-то говорят,
Я виноват, тебя простят,
И поезд в десять пятьдесят
Выходит из-за поворота.
В одиннадцать конец всему,
Что будет сорок лет в грядущем
Тянуться поездом идущим
И окнами мелькать в дыму,
Всему, что ты без слов сказала,
Когда уже пошел состав.
И чья-то юность, у вокзала
От провожающих отстав,
Домой по лужам как попало
Плетется, прикусив рукав.
III
Хвала измерившим высоты
Небесных звезд и гор земных,
Глазам - за свет и слезы их!
Рукам, уставшим от работы,
За то, что ты, как два крыла,
Руками их не отвела!
Гортани и губам хвала
За то, что трудно мне поется,
Что голос мой и глух и груб,
Когда из глубины колодца
Наружу белый голубь рвется
И разбивает грудь о сруб!
Не белый голубь - только имя,
Живому слуху чуждый лад,
Звучащий крыльями твоими,
Как сорок лет тому назад.
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
