Любовь моя, футбол

Нет, здесь есть какая-то непостижимая тайна: существует много игр, где игроки, поделённые на две команды, что-то делают с мячом, но ни одна из этих игр – даже такие, как волейбол и баскетбол – не в состоянии сравниться с футболом в популярности и народной любви. А уж о других видах спорта и речи нет. Лыжники, гимнасты, легкоатлеты, боксёры могут своими впечатляющими победами добиться славы и признания, но чтобы вся страна захлебнулась в пароксизме восторга, необходимо, чтобы её команда стала чемпионом именно в футболе. Есть мнение, что этот феномен объясняется доступностью игры для любых слоёв населения: не нужен никакой дорогостоящий инвентарь. В самом деле, есть мяч – и этого вполне достаточно. Ворота ведь можно и из кирпичей соорудить, а вместо поля с аккуратно постриженной травой годится что угодно: хоть песок на Копакабане, хоть заасфальтированная площадка. Это, конечно, так, но мало что объясняет. Для занятий бегом, строго говоря, вообще ничего не нужно, но это не делает его спортом № 1. Есть в футболе что-то такое магическое, вселенское, что поделило спортивные игры на футбол и всё остальное.

Вспоминаю своё детство. По натуре я – «сова», и нет для меня большего удовольствия, чем здоровый сон летним утром. Нужно было обладать незаурядной фантазией, чтобы суметь придумать что-то такое, на что я согласился бы его променять. И только один в мире звук – стук футбольного мяча под окном - запросто решал эту проблему, и последующий истошный крик: «Мишка, выходи!» только зря сотрясал воздух: я и так уже лихорадочно одевался и выбегал, даже не позавтракав. Если бы я был предоставлен сам себе, то носился бы голодным до самого вечера; все мои друзья были абсолютно такими же балбесами, но, к счастью для наших родителей, отношения между соседями в то время были гораздо более тесными и близкими, чем сейчас, поэтому всегда кто-то добровольно брал на себя функцию этакого общего воспитателя. Часов в двенадцать на балконе появлялся дедушка Игорь, оглушительно свистел, привлекая наше внимание, и молча показывал кулак. Спорить против такого аргумента было глупо, поэтому мы решали, что первый тайм окончен, и бежали домой, чтобы наскоро пообедать. Конечно, мы не тратили время на такую ерунду, как разогревание супа, поэтому легко укладывались в отводимые футбольными правилами 15 минут, после чего начинался многочасовой второй тайм. Если свист дедушки Игоря служил сигналом на перерыв, то в роли финального свистка – увы! – иногда выступал звон разбитого стекла. Не могу припомнить общее количество таких «финальных свистков», но два из них забыть попросту невозможно, так как они пришлись на мою долю со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Вообще, игра в футбол во дворе – это очень опасное занятие, прежде всего, для самих игроков. Если вы вздумаете втихаря поливать с балкона водой прохожих – вас невзлюбят только те, по кому вы не промахнётесь. Если оставите в подъезде велосипед – на вас набросится тот, кто ударится ногой об педаль или животом об руль. Если будете за сараями испытывать новый поджиг – громким выстрелом всего-навсего до смерти напугаете случайно оказавшуюся там соседку. Но чтобы вызвать всеобщую ненависть, нужно выйти с мячом на середину двора, пару раз стукнуть им о землю и громко крикнуть: «Ребя, кто будет в футбол играть»? Уже через пять минут после начала вы поймёте, что против вас ополчился весь мир. Вас возненавидят:

1. Молодые мамы, которые будут истерично визжать каждый раз, когда мяч пролетит всего в каких-нибудь двадцати метрах от коляски с ребёнком.
2. Старики, для которых каждый «бум-бум» вашего мяча – это удар по голове.
3. Хозяйки, которые повесили сушиться бельё во дворе, и поэтому вынуждены каждую минуту выглядывать в окно, чтобы не пропустить тот неизбежный момент, когда кто-то из вас закатает-таки мячом в простыню (общеизвестно, что свежепостиранное белое бельё притягивает к себе мяч гораздо лучше, чем магнит – железо).
4. Участковый милиционер, которому осточертело выслушивать жалобы жильцов.

Для владельцев автомашин, садоводов-любителей, жителей первых этажей и женщин в нарядной одежде я даже не буду выделять пронумерованных абзацев: их отношение к вам и так понятно. Наверное, нужно быть очень хорошим родителем, чтобы, испытывая каждый день давление со стороны представителей означенных слоёв населения, не зашвырнуть однажды к чёртовой матери футбольный мяч и не рявкнуть: «Займись-ка ты лучше коллекционированием марок»!

Иногда участие в матче наряду с нами принимали и совсем старенькие бабушки, преследуя, впрочем, свои собственные цели. Наверное, незаинтересованным лицам наблюдать за этим было очень смешно: когда мяч, направленный чьей-то неумелой ногой, залетал к скамеечкам, на которых они сидели, поднималась страшная суета. Бабуси вскакивали и пытались поймать проклятый мяч, источник многих их бед; делали они это очень неловко и неумело, заполошно крича: «Дуся, лови его, лови!», они с трудом нагибались, никак не могли схватить, он прокатывался у них между ногами; потом кто-нибудь из них его случайно пинал, и мяч укатывался дальше, но они не сдавались и семенили следом… Мы в это время в предчувствии непоправимой беды замирали на месте, как истуканы, обречённо сознавая, что вот ещё один мяч потеряли, и теперь придётся какое-то время снова играть резиновым, пока не сжалится кто-нибудь из наших родителей и не купит новый… Иногда нам везло. Однажды дядя Валя, в один из таких моментов проходивший мимо, сильным пинком едва ли не из-под самых рук у старушек направил мяч в нашу сторону и, подмигнув нам, скрылся в подъезде. Но раза два бабушки своего добивались, и тогда к травмоопасным моментам игры, таким, как асфальтированное поле, отсутствие щитков на ногах и пр., добавлялся ещё резиновый мяч. Для вратарей это было сущим кошмаром: попытка отбить его жутко «сушила» руки, и боль не проходила очень долго - до следующей попытки. Впрочем, нападающим было не легче. Однажды я забил такой мяч в ворота головой; ощущение, которое я при этом испытал, до сих пор свежо в моей памяти, как будто это было вчера.

Иногда случались и серьёзные травмы. Штангами для ворот служили два кирпича – ну что, вроде бы, может быть в этом опасного? Разве что случайно запнёшься… Но однажды, когда я готовился пробить пенальти, мой друг Юрка Субботин встал на один из кирпичей, чтобы лучше обозначить для меня границу ворот. Я, видимо что-то предчувствуя, уговаривал его сойти, но он только махнул рукой: бей! Неизвестно, как могло такое получиться, но мяч, пробитый мной, угодил точнёхонько в этот самый кирпич, выбил его из-под Юрки, тот упал на асфальт и сломал руку…

Да-а, остаётся только удивляться, что могло привлекать нас в игре, столь опасной для здоровья, и делавшей нас объектом нелюбви едва ли не всех соседей. Наверное, это странно, но я точно помню, что мы к ним никаких враждебных чувств за все их преследования не испытывали, и был только один человек, которого мы дружно ненавидели: Ирка. Ей было лет пятнадцать (нам по 11-12), и она была, как я сейчас догадываюсь, очень красивой девчонкой. Вред, наносимый ею, был несопоставим ни с чьим другим. Лучшим нашим футболистом был Валька Николаев; он был старше нас года на четыре и играл за юношеский состав «Локомотива», поэтому играть с ним в одной команде или даже против него было очень интересно. Он не чурался нас, малышни, и охотно принимал участие в наших матчах. Но стоило Ирке вечером выйти из подъезда, как он тут же уходил из игры. У него на лице появлялась глупая улыбочка, и вообще весь он становился дурак дураком: это ж надо, из-за девчонки бросить ФУТБОЛ! Валька просительно говорил: «Ир, подождёшь немного, я – быстро!», убегал домой переодеваться, и они шли гулять в парк Дома культуры железнодорожников, который находился рядом: через улицу. Мы после этого минут пять уныло пинали мяч и тоже расходились. Сейчас я очень рад, что не сбылось ни одно из тех пожеланий, которые мы адресовали ни в чём не повинной Ирке. Помню, мы даже всерьёз обсуждали: а может, побить ей стёкла в квартире, благо живёт на втором этаже? Тогда-то уж она точно от Вальки отстанет! Уверен, что до дела бы не дошло: хулиганами мы не были, нас вообще кроме футбола ничего не интересовало, и все разбитые нами стёкла были результатами неточных ударов или слабой игры вратаря.

Время шло, мы, как и положено, подрастали, и одного пинания мяча во дворе нам становилось мало: очень хотелось попробовать свои силы как команды в настоящем матче против кого-нибудь. И со временем это осуществилось: был катастрофически проигранный нами финал Кубка города среди дворовых команд, «Школа юного футболиста», юношеские составы «Динамо» и «Локомотива». Но это вряд ли кому-нибудь интересно, кроме меня самого. Главное: ни один из нас – это я помню точно – и не мечтал о карьере профессионального футболиста и, насколько знаю по последнему приезду в родной город, никто и не стал. При всей нашей фанатичной любви к футболу, мы не рассматривали его как работу; для нас он был Игрой: великой и священной.

Во время своего визита я встретил кое-кого из знакомых и стал расспрашивать о тех, кто жил в нашем дворе и рядом с ним, и, к сожалению, очень часто получал ответ: «Сидит» или: «Не знаю, может, уже и вышел». И всё же я был очень рад, что среди тех, кто «сидит» или «вышел» не было никого из нашей команды. Думаю, это не случайно: футбол занимал все наши помыслы, и поэтому не было ни времени, ни желания заниматься какими-то сомнительными делами.
Футболистами мы не стали, но футбол никуда не ушёл из наших сердец: у него там своё законное место.

Сейчас стал другим и сам футбол, и его фанаты. Очень хорошо, что они себя называют «фанаты», а не «болельщики», как мы. Для меня нет никаких сомнений, что среди фанатов очень много людей, действительно любящих футбол, но, к сожалению, значительную их часть составляют никакие вовсе не болельщики, а просто распоясавшиеся хулиганы, которым футбол – до лампочки; а к фанатам они примкнули лишь для того, чтобы иметь возможность безнаказанно бить витрины, переворачивать и поджигать машины, бить и калечить людей: попробуй-ка, разыщи их потом в такой толпе! Я знаю это абсолютно точно, потому что если ты любишь футбол, то не станешь заниматься такими гнусностями; гораздо важнее обсудить и выяснить, почему это Биля в последних матчах «веников не вяжет» и какой балбес не прикрыл Эрнандеса; почему Ромка из каждых шести стопроцентных моментов реализует в лучшем случае один, а Быстрый носится без толку и всё. И не забыть повосхищаться тем, как Сёма достал уходящий мяч, а Зырянчик как будто знал, где ему стоять надо… И ведь никакого толку от этого не будет, даже если они до истины докопаются! А попробуй скажи им это – глянут на тебя непонимающе и снова о своём, о высоком…

Футбол – очень простая игра. Вот нога, а вот – мяч; надо первой ударить по второму. Ну, что здесь может быть красивого и захватывающего? Бывают у меня такие мысли. Смотрю матч чемпионата России, а там ребята уже полчаса мячик с места на место перекатывают. Скукотища. Но вдруг – откуда что взялось? – пошла многоходовка с переводом в одно касание, с подрезкой через голову; и вот загудели, волнуясь, трибуны, а нападающий убрал под себя мяч и тут же прокинул себе на ход; выстелился в подкате защитник, да не дотянулся, а нападающий, ликуя, – он уже чувствует, что сейчас всё получится! – выкатил мяч себе под ударную ногу и влепил, переваливаясь, что есть сил; метнулся в отчаянном прыжке вратарь, да не достал, только царапнул, а мяч, явно торжествуя, влетел в верхний угол, и затрепетала от встречи с ним потревоженная сетка! Вскочили со своих мест болельщики в порыве, но не в едином: одни вопят от восторга, другие расплакаться готовы… Ну, стоит ради этого прийти на стадион?

И я тогда в очередной раз понимаю: люблю я футбол!

Автор:	Mikhail-Akimov
Опубликовано:	20.01.2018 22:58
Просмотров:	2358
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Любовь моя, футбол

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться