Он сидел у окна и курил. Улицы были пустынны и тихи. Редкая машина в этот поздний час ехала по их спальному району.
Почти три. Он напряженно вглядывался в окно и прислушивался к малейшему шуму в подъезде.
Тишина. Он стал вспоминать, как это все началось.
Она познакомились три года назад в Москве. Она приехала поступать на заочное, получать вторую вышку. Села к нему за столик в кафе. Он посмотрел в ее большие, странные глаза и понял, что пропал.
После часа в кафе и небольшой прогулки поехали к нему. И неделю не выползали из спальни.
До нее у него всегда секс и любовь шли параллельными дорогами. Он спал с теми, кого не любил и не спал с теми, кого любил.
Тут все совпало. Он не мог на нее наглядеться, надышаться. И натрахаться тоже не мог. Хотелось все больше и больше.
Через месяц она переехала к нему.
Через два он закурил, стал сильно выпивать.
Почти каждый день она возвращалась домой глубокой ночью. Вся в ароматах мужского парфюма и любви. И каждый раз несла бред про заболевшую подругу, сломавшуюся машину..
Когда он пытался ее уличить во лжи она затыкала ему рот поцелуем, запрыгивала на него и он тащил ее в спальню.
Там трахал ее, прекрасно понимая, что она только недавно оттрахала очередного мужика. Или девку.
Эти подробности он выяснил чуть позже. Даже в миллионнике всегда найдутся «доброжелатели», готовые нашептать правду-матушку.
Ему звонили с ее работы, писали сообщения и присылали фото.
Он даже побил ее один раз. Ударил по щеке. Она отлетела к стене на кухне. Села на корточки и заплакала, горько и страшно, как плачут маленькие дети, размазывая слезы и сопли: «Тыыы..по ообиил…меня….» . У него чуть сердце не остановилось. Перед ним была маленькая девочка. Он взял ее на руки и понес. По пути она начала его целовать и залезла под рубашку. Дело, как всегда, кончилось спальней.
Она спала со всеми, кому не лень было это делать. С дворником таджиком, с генералом, с уличной шпаной. Любила красивых девушек.
Соблазнять ей было легко. Она была не просто красивой. Животный сексуальный магнетизм и очарование ее были нечеловеческими.
Он пытался поговорить с ней, выяснить, что с ней, найти причину. Но она искренне не понимала, о чем он. «Да, я хочу, чтобы все любили меня!. Но я люблю только тебя!»- совершенно искренне говорила она. Для нее любовь была только и только секс.
Как-то он вроде уговорил ее поехать к семейному психологу. Но в этот день она в хлам напилась. Впервые он увидел ее такой. « Я мразь! Шлюха! Я трахаюсь, а потом еду к тебе! Побей меня или лучше убей меня, пожалуйста убей! Я не знаю, почему так хочу этого всегда..»- она кричала, рыдала и билась головой о стену. Потом опять села у стены на корточки и заплакала, как трехлетка.
Он отнес ее в спальню, она полезла к нему, но он укрыл ее. Она уснула, он курил до утра.
В чем-то она была абсолютным ребенком. Не читала художественной литературы, не смотрела фильмов. Но просто мастерски , целыми блоками копировала выражения других о фильме или книге. Точные науки ей давались очень хорошо. Но на эмоциональном уровне она была не старше трех лет.
Как она любила «подарочки». Ей было неважно, шоколадка это или бриллиант. Она так радовалась, когда он или кто-то другой, вез ее в магазин и что-нибудь покупал. Дворник подарил ей ежика. Она скакала пол дня с ежиком и радовалась так , как не радовалась, когда он подарил ей машину.
У нее было три или четыре телефона. Постоянные звонки и смс в мессенджерах. Самым страшным было то, что в нее влюблялись, сильно, искренне. Не понимая, что кроме ни к чему не обязывающего секса ей не нужно было ничего
Первое самоубийство из-за нее случилось через год. Застрелился полковник ФСБ, с которым у нее был короткий роман, после которого она просто забыла о его существовании.
Последним, месяц назад, погиб молоденький парень, водитель ее начальника. Его мать написала ему огромное письмо с проклятиями и пожеланиями попасть в ад. Он усмехнулся. Как-будто он давно уже не был в этом аду.
Проехала машина. Хлопнула дверь в подъезде. Он услышал тонкий перестук ее каблучков.
Пошел к двери, открыл, она бросилась ему на шею: «Милый, я так по тебе скучала!..» и обдала ароматом мужской Кензо.
Он отнес ее на кухню.
- Завтра поедем на дачу. Я приготовил там тебе подарочек
- правда? Аааа, я так люблю подарочки!
И она заплясала по кухне, то ли древняя богиня, то ли ребенок.
На дачу ехать было недолго. Выехали рано. Она, сидя рядом, щебетала о чем-то своем, не замечая ни сжатых скул, помертвевшего лица и белых пальцев, сжимавших руль.
Остановившись у дачи, он повел ее в лес. «Зачем»- спросила она? «К нашей сосне»- ответил он не улыбаясь. Это было их любимое дерево, где они занимались не раз любовью летом.
«А зачем тебе ружье»- спросила она? «Да мало, вдруг волки..»- пробормотал он. «Волки..ууу..»- подвывая и смесь она скакала, как лань по насту.
Он поставил ее у сосны, велев стоять смирно. Сказал, что хочет сфотографировать ее на фоне огромного дерева.
Она встала, сложила ручки перед собой и сделала губы бантиком. Он не поднимал головы и старался не смотреть на нее.
Быстро вскинув ружье он выстрелил ей в сердце. В голову передумал, ведь она хотела бы и в гробу быть красивой и любимой. Ее прибило к сосне, потом она стала медленно сползать вниз, глядя на него огромными от удивления глазами ребенка, на уголке рта появилась кровавая пена.
Он завел ствол под подбородок, крепко прижал и нажал на курок. Шум ракетных двигателей и последняя мысль, метавшаяся как эхо в пустой комнате: « Все..свобода..покой…..»
*********
Его хоронили в закрытом гробу. На похороны пришли немногие близкие. А она в это время уже крутила роман с завотделением хирургии. Да, она выжила. Пуля срекошетила о телефон и пробила легкое. Мороз и соседи по даче, сразу вызвавшие Скорую и полицию, спасли. Через пару дней она уже скакала по бесконечным коридорам Боткинской и флиртовала со всеми.
Задумаешься вдруг: какая жуть.
Но прочь виденья и воспоминанья.
Там листья жгут и обнажают суть,
но то уже за гранью пониманья,
и зреет там, за изгородью, звук,
предощутим и, кажется, прекрасен.
Затянешься. Задумаешься вдруг
в кругу хлебнувших космоса орясин —
высотки, в просторечии твоём.
Так третье поколение по праву
своим считает Фрунзенский район,
и первое — район, но не державу.
Я в зоне пешеходной — пешеход.
В зелёной зоне — божия коровка.
И битый час, и чудом целый год
моё существованье — тренировка
для нашей встречи где-то, где дома
населены консьержками глухими,
сошедшими от гордости с ума
на перекличке в Осовиахиме.
Какая жуть: ни слова в простоте.
Я неимущ к назначенному часу.
Консьержка со звездою на хвосте
крылом высоким машет ишиасу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
