Я с размаху плюхнулся на диван, отсоединил микрочип от новостного портала и чётко произнёс: "Погнали домой, Кити!" Слабое гудение и приятная прохлада подсказали, что я был услышан, и Кити включила вентиляцию дивана. При этом воздух заботливо втягивался сквозь перфорированную кожу, а не выдувался в меня (я только недавно узнал, что так делают, чтобы сидящий не простудился в летнюю жару). Потом я почувствовал, что спинка дивана прижалась ко мне и понял, что мы тронулись. Окна были затемнены, и я не видел, что происходит вовне салона.
— Сделай прозрачно!
— Ник, мы не нарушаем или просто не хотим попадаться?
— Кити, уже сто раз говорил, плюс восемьдесят км в час — никто не остановит. Даже не спрашивай. Всюду плюсуй семьдесят пять к ограничению и лети, давай уже!
— Ник, я обязана спросить каждый раз, когда ты садишься. Ещё скажи спасибо, что мы придумали форму, которая позволяет мне задать этот вопрос! Иначе каждый раз, когда я не получала бы твоё прямое указание, мы тупо летели бы медленней мухи до того момента, как ты не осознаешь этот факт и не рявкнешь, чтоб я прибавила!
— Дай мне хоть поворчать и не зачитывай свои обязанности! Знаю я, знаю. Сама же сказала "мы придумали". Мы, а не ты.
Надо же, муха. Сказанула! Совсем очеловечилась!
— А ведь тебе тоже нравится скорость? — осенило меня.
— Просто мне хочется побыстрей от тебя избавиться!
— Ты сейчас улыбаешься, я знаю!
— Я не умею улыбаться, невыносимый человек!
— Ну, ты же шутишь сейчас со мной?
— Какие-то элементы юмора заложены в программу, но могу иногда и не попасть. Но твоя программа ещё хуже, просто ты не замечаешь. Так что, да, шучу.
— Ага, бугагашеньки. Сарказм, однако! Скажи, о умнейшая из машин, а как ты просчитываешь маршрут, смотришь за трассой и ещё со мной без умолку трындишь? И при этом я знаю, что ты уже подготавливаешь Дом к моему приезду. Ведь воздушные трассы такие непростые...
Надо сказать, воздушные дороги, действительно, гораздо более сложные, чем земные и подземные, и людям водить карфлаи на некоторых участках уже категорически запрещено. Начнём с того, что они, то бишь трассы, трехмерные и невидимые, хотя и расчерчены радиомаячками и лазерами не хуже подземных. Я не могу, например, лететь по желанию ниже или выше трассы — там другие дороги и развязки. Выбрав неправильный уровень, я могу проделать путь вдвое и втрое больше нужного, потому как с этого уровня не будет выхода на мою земную остановку или будет кружной путь к ней. Перестраиваться можно только в специальных коридорах. В одних (синеньких) - только вверх, в других (зелёненьких) - только вниз. Синенькие и зелёненькие — потому что порталы подсвечены этими цветами. Разворот и поворот всегда связаны с перестроением вверх или вниз и происходят на полпути перестроения. Есть ярко-синие и ярко-зелёные коридоры, в которых я могу перестраиваться на два ряда сразу. Есть лифты. Они тоже синие и зеленые, но постоянно мерцают. Перед ними всегда есть стоп-линия. Только полностью сбросив скорость, можно въехать в лифт. Движение с земли для карфлая всегда начинается лифтом или коридором вверх — синим (по цвету неба), а для простого кара — лифтом или коридором вниз — зеленым (по цвету травы). По поверхности уже лет двадцать как запрещено передвигаться в карах. Только пешеходы. Только жильё, сады, парки, прогулочные зоны велосипедные, самокатные и уницикловые дорожки... Да, если уж о дорожках! Еще самодвижущиеся дорожки-эскалаторы и ленты-траспортёры. А в воздухе и под землёй есть еще красные порталы...
— Ник, ты что замолчал?
— Да так, задумался. Дай порулить, Кити!
— Ник, ты же знаешь, тебе нельзя! мало того, что вам, людям в центре вообще нельзя за руль, так у тебя еще и права отобрали.
— Да, отобрали... — смирился я (ох уж эти красные порталы).
Я сел поудобней и запрокинул голову вверх. Усталость начала постепенно уходить. В вечернем угасающем небе маячки коридоров, лазерные подсветки трасс и фары флаев смешивались с зажигающимися звёздами. На верхних трассах всегда небо темнее, а звёзды ярче…
Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф.
Детям вечно досаден
Их возpаст и быт, —
И дpались мы до ссадин,
До смеpтных обид.
Hо одежды латали
Hам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от стpок.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фpаз,
И кpужил наши головы запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Пpинимавшие вой,
Тайну слова «пpиказ»,
Hазначенье гpаниц,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
А в кипящих котлах пpежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на pоли пpедателей, тpусов, иуд
В детских игpах своих назначали вpагов.
И злодея следам
Hе давали остыть,
И пpекpаснейших дам
Обещали любить,
И, дpузей успокоив
И ближних любя,
Мы на pоли геpоев
Вводили себя.
Только в гpезы нельзя насовсем убежать:
Кpаткий век у забав — столько боли вокpуг!
Постаpайся ладони у меpтвых pазжать
И оpужье пpинять из натpуженных pук.
Испытай, завладев
Еще теплым мечом
И доспехи надев,
Что почем, что почем!
Разбеpись, кто ты — тpус
Иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус
Hастоящей боpьбы.
И когда pядом pухнет изpаненный дpуг,
И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи останешься вдpуг
Оттого, что убили его — не тебя, —
Ты поймешь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забpал:
Это — смеpти оскал!
Ложь и зло — погляди,
Как их лица гpубы!
И всегда позади —
Воpонье и гpобы.
Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если руки сложа
Наблюдал свысока,
А в борьбу не вступил
С подлецом, с палачом, —
Значит в жизни ты был
Ни при чем, ни при чем!
Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почем, —
Значит нужные книги ты в детстве читал!
1975
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
