Летние сумерки были прохладными и серыми с оранжево-фиолетовыми прожилками заката. Казалось, ничто не могло нарушить кладбищенскую тишину. Ан нет. На одной из могил со скрипом приподнялась надгробная плита, и показалась костлявая рука. Потом появился череп, проломленный в затылочной части. Затем и весь скелет выбрался наружу. Проковылял метра три, остановился у кованой железной оградки и тихо позвал:
- Клара, дорогая, выходи!
- Карл, помоги мне, никак с плитой не справлюсь! — послышался приглушенный голос из-под земли.
Карл подошел к могиле, уперся костлявыми руками в холодный мрамор, и сдвинул злосчастную плиту. Из-под неё выбрался другой скелет, поменьше ростом. Клара. Она кинулась в объятия Карла и склонила свой череп на его ключичную кость.
- Ну, будет тебе. Пойдем, прогуляемся. Смотри: облака исчезли, а луна такая большая и круглая! — сказал Карл и потянул подругу за собой.
Они ходили по кладбищу, рассматривали памятники, Клара прикасалась к живым цветам и вздыхала. Возле одной из могил они сели на скамейку, рядом с которой росли ароматные маттиолы.
- А помнишь, как мы с тобой, еще когда были детьми, пришли сюда однажды ночью, поспорив с ребятами? — проговорил Карл, сжимая руку Клары. — Как было жутко и мрачно! Если бы мы знали тогда, что здесь спокойно и не страшно...
Да, она помнила. Всё. Как росли в одном дворе, как встречались, будучи подростками, и мечтали пожениться.
...Карлу было восемнадцать, Кларе — семнадцать, когда они разбились насмерть на мотоцикле, впечатавшись в подрезавший их грузовик.
И кто зачем рождëн, и кто к чему готов, известно мудрецам, объявлено пророкам. А город ждëт своих неправильных шутов. Приказывает жить — поскрипывать порогом, подсвечивать места, где прячется весна, прикармливать слова на берегу абзаца. На небе столько звëзд — вселенная тесна, поэтому мирам легко соприкасаться. Приходят корабли, деревья говорят, фонарщики поют, мерцая головами: мы птичьи голоса, мы солнечный отряд. Мы, кажется, должны приглядывать за вами.
И кто кому судья, и кто кого простит, и кто оставил здесь закатные ожоги, понятно тем богам, что держат нас в горсти, что дуют в наши лбы и остужают щëки. Кентаврам снится лес потерянных подков. Седому королю — заросший астероид.
А город ждëт своих беспечных дураков. Гештальты не закрыл. И двери не закроет. Зевающий швейцар листает облака. Эдемский старый дом качается на сваях. Вся ангельская рать спешит издалека — болтать о чепухе в спасительных трамваях. Судьба любого зла — лишь пепел да зола, горчащая печаль, похмельная икота. Твой крепкий бастион, упрямый, как скала, рассыплется, когда тебя окликнет кто-то. Возможно, гитарист, торговец, альбинос, возможно, господин, страдающий от зноя. Он скажет:
ты чего? Давай не вешай нос.
Вот крылья. Небо вот.
Не бойся — запасное.
16.02.2024
https://vk.com/carvedsvirel
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
