Добровольцев испытать программу тестов Рязанова-Кончака нашлось выше крыши. Пришлось даже отсеивать на предварительном этапе, вершить некий предкастинг. Отсеянным было обещано заняться их вопросом после формирования основной группы испытуемых.
По результатам первой стадии тестов самому автору, находящемся на данный момент в активном поиске и будучи потому свободней некуда, сразу бросилась в глаза эта девушка, Рюитико. Девиант по Лернеру составлял менее трёх процентов, а по так называемым оконным, или импрессионистским параметрам, так и вообще ноль. По оконной параметризации Юра как раз защищал кандидатскую диссертацию… ему ли не знать психоимпрессионизма?
Рюитико имела звучную русскую фамилию Алиева и хлеб насущный зарабатывала ихтиологией за границей Российской Империи, где-то в Мексиканской Калифорнии. Жила в основном на всяких плавсредствах, бороздила Тихий океан, пасла какие-то экзотические стада морских зверей. И писала японские хокку о море, солёном ветре, рассветах, закатах, рыбах и облаках, похожих на рыб.
Это судьба, подумал доктор Кончак, не любивший японской поэзии, но уважавший творческих людей вообще.
**********************************************
После виртуального знакомства с Рюитико Юра решил переоформить в космонете свою программу тестов Рязанова-Кончака под именем RJ. R – это Рюитико, J – это его мерянское имя Juri. Восстановленный мерянский язык был объявлен вторым государственным на территориях староимперских губерний Центральная Меряния и Северная Меряния. Первым и основным языком считался имперский великорусский язык, который понимали все подданные Империи. Как, впрочем, и любые другие языки, ибо почти всем в ушные мочки в виде серьги с детства вшивался чип-переводчик с любого языка на любой. У молодёжи было особой крутью вытаскивать чип и общаться на гремучей смеси всех языков Империи без технической поддержки.
Языковая глобализация в 26 веке в Империи не приветствовалась. Единого языкового пространства, по большому счёту, не было. В Удмуртской губернии говорили на удмуртском, в Ямало-ненецкой на ненецком, в губернии Северный Рейн-Вестфалия – на немецком, в Восточной Бенгалии – на бенгальском и хинди. Но и языкового барьера, по известным причинам тоже не было. Был Великий и Могучий имперский русский язык, не знать которого считалось, как говорили жители губернии Иль-де-Франс и Шампань, mauvais ton
**********************************************
Встреча была назначена у странствующего памятника “Басё на тропинках севера”, который как раз должен появиться на берегу озера Товада близ родного городка Рюитико Одатэ. На усеянный цветущими сакурами берег стекаются в этот сезон паломники, любители японской поэзии хайкай, и Рюитико пожелала встретиться именно в этот день на этом месте. 13 апреля как раз ожидалось прибытие на озеро странствующего памятника Басё. Ожидалась полнолуние, обряд любования луной, чайные церемонии, конкурс каллиграфии по шёлку среди знатоков старинных иероглифов, запуск бумажных фонариков по озёрной глади и прочая местная экзотика.
Юре это всё было впервой, он ужасно волновался и проваливался внутрь самого себя, предвкушая и встречу с избранницей, и сопутствующую ей исследовательскую лихорадку смелого экспериментатора.
**********************************************
Японские острова давно уж как не трясло. Разрушительные подземные толчки, бывшие бичом этих дивных островов долгие века, канули в лету. Разум человека мыслящего давно решил проблему землетрясении в сейсмоактивных регионах методом углеродно-решётчатого кристаллизационного сваирования земной мантии. Земную кору в сейсмоопасных местах удерживали многочисленные сваи, образованные при воздействии на её вещество особого направленного электромагнитного СВЧ излучения в комбинации с инфракрасными волнами определённой формы. Целые столбы, уходящие вниз, вглубь земной мантии, оказывались прочнее любого известного природного материала, так как при таком энергетическом воздействии их кристаллическая решётка упорядочивалась максимальным образом и не прерывалась по всей длине сваи. Тектонические плиты оказывались пришиты этими сваями в тело внешней мантии прочно и на совесть. Для создания одной такой сваи необходима была энергия нескольких ядерных боеголовок старинных баллистических ракет, поэтому они и использовались поначалу в строительстве свай по программе утилизации ядерного оружия, действующей несколько веков назад. Позже были придуманы более совершенные орудия для таких глобальных проектов.
Инженерная мысль последние веков 7 – 8 на месте не стояла. И слава Богу.
**********************************************
Правда и то, что не всё было так гладко с общечеловеческим прогрессом. Были открыты и, по мере возможности, изучены очень серьёзные угрозы для жизни на планете. Как старые, о которых никто в те далёкие времена и не догадывался, так и новые, появившиеся буквально на глазах нынешнего поколения.
Одну из таких угроз обнаружил и описал известный русский учёный Дзюнитиро Кобаяшевич Иссаев, академик Йокогамского филиала Дальневосточной Академии наук. Он открыл разрастающуюся популяцию так называемых квантовых кораллов. Эта небелковая форма жизни соседствовала с нами на планете не так давно, примерно с каменноугольного периода и процветала глубоко под землёй и дном Тихого океана в районе Марианских островов. Её зарождением считалось прохождение астероида NWJ32775 вблизи Земли и сильное влияние на нашу планету его сверхмощного магнитного поля. Максимум наведённой магнитной индукции приходился как раз на тот район нынешнего Филиппинского моря и близлежащих островов нынешнего Марианского архипелага. В своём глубоком подземелье квантовые кораллы разрастались и питались энергией ядерного взаимодействия вещества близлежащих слоёв мантии и земной коры. Материя рядом с колонией при этом просто исчезала без всякого соблюдения закона сохранения энергии и, соответственно, массы. Можно сказать, плюя на этот закон. Весёлая такая была колония. Существует гипотеза, что Марианская впадина – это следствие провала вещества земной коры над колонией квантовых кораллов. Куда девалась при этом энергия поглощаемой материи, известно не было. Сожрали землю, мерзавцы.
**********************************************
Политическая карта мира 26-го века не отличалась разнообразием. Государств было всего три – Российская Империя, Чжун Го (то бишь Китай) и Соединённые Штаты Северной и Южной Америки. Россия занимала Европу, свои староимперские губернии, часть Южной и Восточной Азии. Китай занимал свои исторические земли, сформировавшиеся веку этак к двадцатому, Юго-Восточную Азию, Ближний Восток, всю Африку и Австралию. Чжун Го был самым большим государством 26 го века. СШСЮА занимали два американских континента и Гренландию. Антарктида была ничья, согласно давнему антарктическому договору. Все были довольны таким раскладом и за соседский забор особо не глядели.
Япония при таком разделе мира почему-то не пожелала отойти к Чжун Го. Японцев вежливо спрашивали, чьей частью они желают быть при новых мировых реалиях. Девяносто процентов населения высказали предпочтение быть частью России. Вопреки прогнозам некоторых продвинутых политтехнологов.
**********************************************
И всё бы было ничего в японских губерниях, кабы не влияние российского менталитета, отличающегося известной безалаберностью. Постепенно все японцы стали обладателями широкой и загадочной русской души, про которую так и хочется иногда сказать что-то типа “да мать бы её в душу!” Да, изначально предков средневековых самураев привлекало то, что в России к 22-му веку был начисто изжит культ общества потребления, навязываемого бывшей европейской и американской частью западной цивилизации. Россия, становясь своей Третьей Империей, показывала некий новый путь всему прогрессивному человечеству, и не только прогрессивному.
Но русский национальный менталитет так просто не снимешь с плеч, не сдашь в утиль и не перешьёшь. Может, оно было и к лучшему, что его зараза сразу перекинулась на все новоимперские губернии. По крайней мере раньше заразишься, раньше пройдёшь карантин. Об излечении речи даже не шло.
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
