Со Светкой мы познакомились в пионерском лагере, были в одном отряде. Я её запомнила с того момента, когда мне кто-то из девчонок сказал: "У неё мама такая старая! Бабка какая-то". И мы пошли к главному входу, где стояла беседка, в которой родители с детьми сидели. Там как раз и была Светка, а с ней очень старенькая седая женщина. Светка называла её мамой. Мамой Асей. Это была старшая сестра её бабушки, маминой мамы, единственная родственница по маминой линии, Светка очень её любила, она жила далеко, где-то в Заводском. А мы со Светкой оказались в одном доме возле телецентра и первого сентября пошли в один класс 95-й школы. Правда, Светка там уже полгода училась до меня, после смерти мамы они с отцом переехали к его родителям в тот же дом, куда и мы. Тогда у неё были папа, бабушка Вера и дедушка. А ещё огромные часы с боем у стены. Я ещё помню, как они били, громко, с эхом. Уж покруче курантов из телевизора. При дедушке ещё били, потом так стояли. Дедушку я мало помню. Одна картинка в голове, как он за столом перед нами сидит нога на ногу и строго что-то говорит. А может грустно рассказывает. И ещё историю Светкину про то, что когда она в новый класс пришла, её Александров обижал, а дедушка пришёл и с ним серьёзно поговорил. Потом дедушки не стало. Бабушка была очень больная, трудно ходила с палочкой, а Светка ей грубила, запрещала говорить при ней по-татарски, всё время хотела сбежать. Папа у Светки, красивый аутентичный татарин, с виду и не скажешь, что наполовину. Мне он казался хмурым и неразговорчивым. Светка его побаивалась, всё время хотела сбежать. Но жалела отца, потому что у него был диабет. Как-то она, покупая минералку в нашем продовольственном по дороге из школы, сказала мне: "Это папочке, он минералку очень любит." Она могла так - говорить "папочка", "бабулечка" и постоянно хотеть сбежать. Однажды она сбежала, к маме Асе. Конечно, сказала мне не говорить, если будут искать. Конечно, я и сказала. Хотя мне до сих пор непонятно, как её отец сам не догадался. Я пришла к ней домой за книгой, которую срочно надо было вернуть домой. Мне никогда не разрешали давать никому книги, но я всегда давала. За это мне доставалось и книги надо было срочно возвращать. Как раз Светка тогда и сбежала. Мне пришлось разговаривать с папой, потому что он открыл дверь. Книга, к счастью, лежала в прихожке и я её сразу увидела и попросила отдать. Я никак не звала Светкиного папу, хотя знала, что он Ренат, но "дядя Ренат" я точно ни разу не произносила. Здоровалась и всё. Он молча отдал мне книгу, но не выпустил сразу, а немного помолчал и будто сам себя спросил: "А где Света?" Мы стояли в коридоре и мне совсем недавно крепко дома досталось за книгу. Я сама всегда хотела убежать и может завидовала Светке, что у неё не моя мама, а больная бабушка и хмурый равнодушный, пока не разозлится, папа. В детстве мы всегда завидуем чёрт-те чему. К своей бабушке я тоже могла убежать, но меня бы сразу нашли и пять раз убили бы. Поэтому я мечтала о другом - остаться одной и жить в интернате, если уж самостоятельно нельзя. Интернат в результате тоже достался Светке. Но это позже, а тогда я сказала, что не знаю, где Светка. Не знаю, но может быть она у мамы Аси. "У мамы Аси?" - переспросил Светкин отец - "Я так и думал". Я ушла разозлённая. Если "так и думал", чего давно не съездил и не забрал её, а ждал, когда я за книгой приду, чтоб заставить меня это произносить. И мучиться совестью, потому что совесть как раз зашевелилась и долго ещё пилила меня. Пока Светка не явилась и не устроила мне разборку так, как умела только она, маленькая, юркая, подвижная, с дёргающейся головой и словесно-слюнными залпами и боевыми выпадами. Скорее всего она довела меня до слёз, благо это не трудно, и ей это всегда превосходно удавалось. А потом села рассказывать, как за ней приехал отец и что говорил, и как она теперь ещё больше хочет сбежать. У меня были две двадцатикопеечные, стыренные у деда и у неё 50 копеек, которые ей дала мама Ася. Мы пошли в кулинарию и купили пироженых, она любила буше, а я заварное, она томатный сок, я - берёзовый. Мы никогда не любили одно и тоже.
Светка была быстрая и лазучая, а я неповоротливая и тормозная. Зато я выдумывала нам приключения, а она тут же подхватывала. Вместе мы ничего не боялись - ни воровать, ни попрошайничать, ни врать, ни бороться за правду. Остальные были не такими, не такими отчаянными что ли. А мы ещё и подначивали друг друга. В пионеры меня приняла в первых рядах, 22 апреля, я лучше училась. А Светку перед 9 мая, во втором потоке. Светка сказала дома, что нас приняли вместе и две недели выходила из дома в галстуке, который прятала в портфель, выйдя на улицу. Однажды она день рождения отмечала и позвала домой девчонок и одну учительницу, молодую, которую все любили. Это было классе в пятом. Для этого она сдала серебряный полтинник старый, который нашла дома, за какие-то баснословные по нашим детским меркам деньги. Пироженых накупила и газировки. Говорила - у меня будет день рождения не хуже, чем у Наташки. А у меня и было всего один раз - в третьем классе ещё, когда мы только переехали и мама только замуж вышла, вспомнила тоже. В детстве мы всегда завидуем чёрт-те чему.
Со временем наша дружба распалась, в шестом классе Светка подружилась с новенькой девочкой, у которой дома был такой проигрыватель с цветным эквалайзером - можно было часами на него смотреть, как палочки прыгают... Ещё у Светки папа собрался жениться, у него появилась тётя Галя. И Светка бегала восторженная, задаренная подарками и полностью распрощавшаяся с мыслью о побеге. Но счастья не случилось, папа скоропостижно скончался, находясь с тётей Галей где-то в гостях. Я помню Светку на углу дома, мечущуюся к каждой машине. Она что-то слышала, возможно, но не знала до конца. Она повторяла "Папа пропал, папочка пропал."
"У Светы папа пропал" - сказала я дома. Ушёл в гости и не вернулся.
"Да куда он пропал?" - сказала моя мама - "Найдётся." Я бы тоже сейчас так сказала, чаще всего папы после гостей находятся.
На следующий день меня позвала классная руководительница. Меня и ещё одного мальчика, который жил в одном подъезде со Светкой. И мы пошли к ней домой, мы уже знали, что папе Светкиному в гостях резко стало плохо и он умер. Мы сидели на диване, а посреди квартиры стояли табуретки, накрытые простынёй. Мы с одноклассником ничего не говорили, не знаю, зачем вообще мы там были нужны. Говорили родственники, классная руководительница, плакала бабушка Вера, причитала по-татарски. Светки не было. "Наверное, у мамы Аси" - подумала я.
"У Светы папа умер" - сказала я, придя домой и у меня портфель сам из рук выпал. У нас со Светкой были одинаковые портфели, в "Туристе" покупали. Сначала мне дед купил, а она увидела и тоже захотела такой. Коричневый, высокий, вместительный для всякой фигни, застёгивающийся через верх ремешком. Уже не детский. Такому можно позавидовать, не чёрт-те что.
Дед когда узнал про Светиного папу, дал мне три рубля и сказал, чтоб мы со Светкой сходили куда-нибудь - в кино или в кулинарию. А мы проиграли всё в павильоне игровых автоматов. Светка любила скачки, а я подводные лодки.
У Светки были родные дядя и тётя, брат и сестра отца. Дядя Шамиль жил в Саратове с семьёй в частном доме на Чернышевской в районе Глебучева оврага, а тётя Неля в Германии, где служил её муж. Иногда она приезжала и тогда Светка угощала меня гдровскими конфетами в разных ярких обёртках. конфеты были невкусные. У дяди Шамиля было два сына, а у тёти Нели маленькая дочка. Сначала Светка говорила, что скорее всего будет жить у дяди Шамиля, но на деле так и жила с бабушкой. Как-то раз я помогала Светкиной бабушке отнести на пятый этаж купленное в магазине молоко и она мне жаловалась, что со Светой ей трудно, она стала ещё грубее и наглее. Мы даже “товарищеский суд” по этому поводу во дворе устраивали Светке, делать нам было нечего. Потом тётя Неля приехала из Германии, потому что мужа её перевели в Читу. И Светка засобиралась в Читу, потому что тётя Неля очень любила Светку и даже после смерти мамы хотела забрать. Так Светка говорила. Тётя Неля уехала на новое место обустраиваться, а Светке осталось чуть-чуть подождать. Так мы и думали, пока классная руководительница не услышала какой-то наш разговор и не сказала, что Светку почти оформили в детский дом. "Похоже, Света едет не в Читу, а в детский дом" - написала я в тот день. Это был период, когда я вела дневник.
В детдом нас, меня и Ленку, у которой проигрыватель с мерцающим эквалайзером, послали вместо генеральной уборки. Надо было срочно привезти в школу какую-то справку. Детдом тогда был на проспекте Ленина, где потом была четвёртая школа, не знаю, какой у неё сейчас статус. А тогда мне больше всего запомнилась железная ажурная лестница, по которой мы поднимались на этаж, где жила Светка. Там были в одной стороне коридора классы, а в другой - спальни. И в классе сидела учительница, к ней постоянно подбегали дети с домашним заданием, она им сразу ставила оценки. На самом деле у них уже уроки закончились и они были как бы дома. Светке тоже поставили оценку и она повела нас в спальню. Там мы сидели у неё в гостях, а она рассказывала обо всём без умолку. И что теперь она отличница, и что учителя здесь лучше.
Короче, со справкой мы вернулись, когда уборка в нашей школе давно закончилась и все разошлись. Галина Николаевна, наша классная, немного поругала нас за то, что мы мотались целый день, а потом начала расспрашивать. Тут Ленка спросила, почему у Светки, когда она училась с нами, было много троек, а там одни пятёрки. Потому что туда очень редко попадают такие дети, как Светка, у которых просто мама и папа умерли. А в основном из других семей, чаще всего лишённых родительских прав. В основном дети алкоголиков. Так объяснила Галина Николаевна и мы согласились. Мы были уже достаточно взрослые, чтобы в этой ситуации обойтись без зависти.
Из того двора я переехала и Светку в дальнейшем почти не видела. Однажды только как-то встретились, интернат уже к тому времени перевели в Солнечный, а жить они с бабушкой стали в частном доме без удобств на Чернышевской в районе Глебучева оврага. Они поменялись с дядей Шамилем. Как сказала Светка - дом снести могут и нам квартиру дадут, лучше той. И ещё у неё нашёлся другой дядя - сын мамы Аси вышел из тюрьмы. Светка рассказывала мне захватывающую, полную опасных приключений историю о том, как после отбоя она сбегала из интерната через окно, чтобы съездить к маме Асе и повидать дядю, который был в Саратове всего несколько дней и пообещал дать ей денег. У Светки всё получилось и дядю она застала, и к подъёму обратно успела... И совсем не изменилась. Я знаю, что она поступала в педагогическое училище.
Спустя несколько лет мне довелось работать на кассе в почтовом отделении. Это было недолго, но именно тогда я принимала квартплату и абонентскую за телефон. И вдруг увидела знакомый адрес. Выписала квитанцию и фамилию. Отдавая её незнакомой мне женщине, всё-таки спросила: "А вы не скажете, как там Света?" Женщина застыла безо всякой заинтересованности и тогда я повторила: "Про Свету вы что-нибудь знаете? Я Наташа, её подруга детства, мы жили в одном доме..." "Про какую Свету? Бокову?" Да! Бокову! "Ну, она родила девочку и живёт в Комсомольском посёлке. Я её давно не видела. Больше ничего не знаю." Она торопилась и явно не хотела разговаривать. К тому же её теснила очередь. Это была жена дяди Шамиля. Они-то наконец и выбросили скорее всего те безмолвные часы с боем.
Больше я со Светкой не пересекалась ни прямо, ни косвенно. Но помню множество мелких историй, с ней связанных. Я упоминала о ней в стихе "Межэтажье" целым четверостишием, недавно рассказала историю "Попрошайки", а в сказке про Дракошу вот этот эпизод - это про нас со Светкой. Всё так и было.
----
"В третьем классе Дракоше задали домашнее задание - сочинить сказку. До этого на уроках проходили много сказок, народных и написанных писателями. Дракоша шёл домой парком и думал, стоял в очереди за хлебом и думал, мыл полы перед приходом родителей и думал. И сочинил сказку. Самую настоящую, смешную с приключениями и счастливым концом. к тому же сказка была поучительная. Тут зашел Дракошин друг Горынчик.
- Ты сказку сочинил? - спросил тот с порога.
Дракоше и самому нетерпелось поделиться с другом. Сказка Горынчику так понравилась, что он сказал:
- Вот я её и напишу.
И ушёл записывать. И рисовать иллюстрацию, которую тоже задали.
Дракоша вздохнул и начал сочинять другую сказку. Но мысли в голову уже не лезли. На следующий день он просто немного переделал одну из сказок из учебника и наскоро сделал к ней рисунок.
Учительница восхищалась сказкой Горынчика. Поставила ему пять с плюсом и поместила сказку с рисунком "на выставку" в классный уголок. Горынчик и правда здорово рисовал, Дракоша всё равно так не смог бы. Дракоше поставили 4, как и большинству , но с минусом и подписью на рисунке "не старался". Дракоша опять вздохнул, но уже облегченно. Домой он шёл улыбаясь, всё-таки его сказка красовалась на выставке и он видел как самая строгая завуч читала её и кивала головой одобрительно. Дракоша вспомнил, что у него есть 25 копеек. Они пошли с Горынчиком и купили на них мороженое крем-брюле."
Зверинец коммунальный вымер.
Но в семь утра на кухню в бигуди
Выходит тетя Женя и Владимир
Иванович с русалкой на груди.
Почесывая рыжие подмышки,
Вития замороченной жене
Отцеживает свысока излишки
Премудрости газетной. В стороне
Спросонья чистит мелкую картошку
Океанолог Эрик Ажажа -
Он только из Борнео.
Понемножку
Многоголосый гомон этажа
Восходит к поднебесью, чтобы через
Лет двадцать разродиться наконец,
Заполонить мне музыкою череп
И сердце озадачить.
Мой отец,
Железом завалив полкоридора,
Мне чинит двухколесный в том углу,
Где тримушки рассеянного Тёра
Шуршали всю ангину. На полу -
Ключи, колеса, гайки. Это было,
Поэтому мне мило даже мыло
С налипшим волосом...
У нас всего
В избытке: фальши, сплетен, древесины,
Разлуки, канцтоваров. Много хуже
Со счастьем, вроде проще апельсина,
Ан нет его. Есть мненье, что его
Нет вообще, ах, вот оно в чем дело.
Давай живи, смотри не умирай.
Распахнут настежь том прекрасной прозы,
Вовеки не написанной тобой.
Толпою придорожные березы
Бегут и опрокинутой толпой
Стремглав уходят в зеркало вагона.
С утра в ушах стоит галдеж ворон.
С локомотивом мокрая ворона
Тягается, и головной вагон
Теряется в неведомых пределах.
Дожить до оглавления, до белых
Мух осени. В начале букваря
Отец бежит вдоль изгороди сада
Вслед за велосипедом, чтобы чадо
Не сверзилось на гравий пустыря.
Сдается мне, я старюсь. Попугаев
И без меня хватает. Стыдно мне
Мусолить малолетство, пусть Катаев,
Засахаренный в старческой слюне,
Сюсюкает. Дались мне эти черти
С ободранных обоев или слизни
На дачном частоколе, но гудит
Там, за спиной, такая пропасть смерти,
Которая посередине жизни
Уже в глаза внимательно глядит.
1981
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
