Ктотто потерял мысль. То ли когда искал футляр с очками, то ли когда подскользнулся и упал в лужу…
Кто-то потерял мысль. Мысль лежала на полу в фойе учреждения, сливаясь с орнаментом плитки, стараясь остаться незаметной.
- Подождите, подождите, что это? – сказал молодой человек, прервав разговор с солидным гражданином.
- А что там? – спросил солидный гражданин – Ну, мой друг, это же обыкновенная мысль. У нас такие постоянно теряют, когда задумываются и дверь-вертушка по лбу бьёт.
- Давайте отдадим её вахтёру, вдруг кто-то за ней вернётся.
- Право, друг мой, посмотрите какая она неоконченная, проще начать новую. Думаю, кто-то о ней даже не вспомнит.
Но молодой человек подал вахтёрше мысль со словами
- Не могли бы вы сохранить на время чью-то мысль, ведь кому-то она может пригодиться.
- Ну давайте, только если не навязчивую. – прошипела вахтёрша спелых ягодных-опять лет в переговорное устройство. Недовольно отложила вязание, открыла фанерное окошечко в двери и протянула руку. Мысль выскользнула от молодого человека и легла вахтёрше на душу. Вахтёрша неожиданно с ней сроднилась и не хотела расставаться, даже несколько раз повторила вслух, проникновенно интерпретируя.
А молодой человек и солидный гражданин уже шли по улице. Но тут на них из-за угла налетел Ктотто. Ктотто во все очки смотрел в землю, пытаясь мысленно сосредоточиться.
- Что за день! – возмутился солидный гражданин – то о чужую мысль чуть не споткнулся, то со своей сбивают!
Ктотто поднял голову, схватил солидного гражданина обеими руками и затряс:
- Вы видели мою мысль? Где? Как она вам?
- Она в вестибюле учреждения, у вахтёрши – вмешался молодой человек, освобождая солидного гражданина из бессмысленных объятий Ктотта.
- У какой вахтёрши? О боже! Она же её не поймёт! – воскликнул Ктотто и помчался спасать мысль.
Вахтёрша накрутила к тому времени из мысли шиньон и заметно поумнела.
- Опишите вашу мысль – попросила она Ктотто - у меня их много, чем ваша уникальна?
- К-как описать? – растерялся Ктотто.
- Своими словами – снисходительно разрешила вахтёрша.
- Если своими словами, то это будет уже другая мысль… Как же там было? - Ктотто, схватившись за голову, стал наматывать по фойе круги. - Люди… У людей… Нет, у человека, кажется… Мысли человека должны быть… - он вдруг оглядел вахтёршу снизу вверх, замедлив взгляд на задумчивых бёдрах и остановившись на философски весомой груди. – Вспомнил! В человек всё должно быть прекрасно! И мысли, и душа, и одежда, и лицо!
Вахтёрша заулыбалась, распустила косу и мысль улетучилась.
- Ой – покраснела вахтёрша.
- А-а! – махнул рукой Ктотто. В данную минуту ему не хотелось думать ни о чём!
Весенним утром кухонные двери
Раскрыты настежь, и тяжелый чад
Плывет из них. А в кухне толкотня:
Разгоряченный повар отирает
Дырявым фартуком свое лицо,
Заглядывает в чашки и кастрюли,
Приподымая медные покрышки,
Зевает и подбрасывает уголь
В горячую и без того плиту.
А поваренок в колпаке бумажном,
Еще неловкий в трудном ремесле,
По лестнице карабкается к полкам,
Толчет в ступе корицу и мускат,
Неопытными путает руками
Коренья в банках, кашляет от чада,
Вползающего в ноздри и глаза
Слезящего...
А день весенний ясен,
Свист ласточек сливается с ворчаньем
Кастрюль и чашек на плите; мурлычет,
Облизываясь, кошка, осторожно
Под стульями подкрадываясь к месту,
Где незамеченным лежит кусок
Говядины, покрытый легким жиром.
О царство кухни! Кто не восхвалял
Твой синий чад над жарящимся мясом,
Твой легкий пар над супом золотым?
Петух, которого, быть может, завтра
Зарежет повар, распевает хрипло
Веселый гимн прекрасному искусству,
Труднейшему и благодатному...
Я в этот день по улице иду,
На крыши глядя и стихи читая,-
В глазах рябит от солнца, и кружится
Беспутная, хмельная голова.
И, синий чад вдыхая, вспоминаю
О том бродяге, что, как я, быть может,
По улицам Антверпена бродил...
Умевший все и ничего не знавший,
Без шпаги - рыцарь, пахарь - без сохи,
Быть может, он, как я, вдыхал умильно
Веселый чад, плывущий из корчмы;
Быть может, и его, как и меня,
Дразнил копченый окорок,- и жадно
Густую он проглатывал слюну.
А день весенний сладок был и ясен,
И ветер материнскою ладонью
Растрепанные кудри развевал.
И, прислонясь к дверному косяку,
Веселый странник, он, как я, быть может,
Невнятно напевая, сочинял
Слова еще не выдуманной песни...
Что из того? Пускай моим уделом
Бродяжничество будет и беспутство,
Пускай голодным я стою у кухонь,
Вдыхая запах пиршества чужого,
Пускай истреплется моя одежда,
И сапоги о камни разобьются,
И песни разучусь я сочинять...
Что из того? Мне хочется иного...
Пусть, как и тот бродяга, я пройду
По всей стране, и пусть у двери каждой
Я жаворонком засвищу - и тотчас
В ответ услышу песню петуха!
Певец без лютни, воин без оружья,
Я встречу дни, как чаши, до краев
Наполненные молоком и медом.
Когда ж усталость овладеет мною
И я засну крепчайшим смертным сном,
Пусть на могильном камне нарисуют
Мой герб: тяжелый, ясеневый посох -
Над птицей и широкополой шляпой.
И пусть напишут: "Здесь лежит спокойно
Веселый странник, плакать не умевший."
Прохожий! Если дороги тебе
Природа, ветер, песни и свобода,-
Скажи ему: "Спокойно спи, товарищ,
Довольно пел ты, выспаться пора!"
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
