Из старенького...
(ох уж эти статусы...)))))))))))
Соня никак не могла успокоиться и всё ходила и ходила по квартире за бывшим мужем, удивлялась и удивлялась.
«Неужели я могла любить этого мелочного типа? Как вообще умудрилась вляпаться в замужество? Где были мои глаза? Чем слушали мои уши?»
– Имей в виду, и этот шкаф я тоже забираю! – Тибор многозначительно посмотрел на бывшую жену. – Ты должна помнить, что именно я покупал его в первый год нашего совместного проживания.
– Да забирай! Я его все равно с первого дня невзлюбила. Монстр какой-то. Кстати, и тумбочку можешь прихватить. Ты ж её вместе с этой громилой купил. Тогда.
«Бывший» самодовольно ухмыльнулся, молчаливо указал рукой в сторону тумбочки своему грузчику и вышел из комнаты. Соня осталась стоять посреди опустевшего жилища. Нежный в недалеком прошлом мужчина прошелся по некогда уютному семейному гнездышку тайфуном: после него не осталось практически ничего. В углу на полу сиротливо стояла Сонина собственность: полутораметровый фикус в большом глиняном горшке (его грузчики со всеми мерами предосторожности сняли с тумбочки, предназначенной на вынос) да телевизор с магнитофоном, которые Соня купила уже после развода. На них бывший муж наложить загребущую лапу никак не мог. В соседней комнате аккуратными стопочками лежали, вынутые из книжного шкафа книги по архитектуре и искусству, остальной нехитрый скарб находился в коробках. Там вперемешку были свалены и постельное белье, и посуда, и нательные вещи. Сложить всё аккуратно не получилось, Тибор торопил, он подгонял женщину, лихорадочно вынимающую из шкафов все подряд, своей излюбленной фразой: «Шевелись, время – деньги!»
«Вот я дура-то! Еще подбирала ему квартиру получше, поближе к метро. Ведь могла предположить, что он меня «обчистит». Ну, и чёрт с ним! С ними! И с Тибором, и с барахлом этим. Всё, не буду думать о плохом – теперь только о хорошем. Как говорится, что ни делается – только к лучшему. Зато ремонт ожидается – одно удовольствие. В пустой квартире есть, где развернуться... Но квартиру ему всё-таки нужно было купить где-нибудь у чёрта на куличках!» – злорадно и одновременно с болью подумала Соня.
Откуда-то из коридора донёсся непонятный скрежет, женщина выглянула и с ужасом увидела, что грузчики снимают раковину-тюльпан в ванной, царапая кафельный пол.
– Эй, ребята, осторожнее! Я что-то не понимаю... – обратилась она к некогда родному и близкому человеку, – на кухне ты снял всё, вплоть до кранов и розеток. Я с этим смирилась. Но как ты прикажешь мне жить, если даже в ванной не будет воды? Надеюсь, унитаз ты не додумался умыкнуть?
Тибор криво ухмыльнулся еще раз. Было видно, что разговоры с бывшей супругой совсем не доставляют ему удовольствия.
– А на батареи центрального отопления ты не претендуешь? – язвительно спросила женщина и сама же ответила на вопрос. – Хотя, что это я? Ты же их не сможешь снять, весна – отопительный сезон еще не закончился.
– Да ладно тебе паясничать. Можно подумать, я – монстр какой-то! – запальчиво ответил «бывший» и зачем-то ощупал свой подбородок.
«Тут и думать нечего, – хихикнула про себя Соня и мысленно подбодрила бывшего супруга. – Ага, проверь, проверь, может там уже клыки расти начали и вот-вот на подбородок вылезут».
– Оставьте! Великодушно дарю. Я сегодня добрый. Пусть пользуется. И горшок тоже не трогайте, – приказал он грузчикам и рассмеялся, демонстрируя великолепные белоснежные зубы, предмет особой гордости.
На свой рот «бывший» никогда не жалел денег. И вообще на себя. Соню всегда смешило маньячное отношение мужа к самой незначительной боли в организме. Чуть кольнет где-то, заноет на секундочку, супруг тут же набирает номер домашнего врача. Вот только проблемы второй половины Тибора никогда не волновали. То, что у них так и не появились дети, целиком и полностью было по вине Сони. Так решил Тибор. И никакие доводы врачей не могли изменить его мнение. Как же! Разве может быть болен он? Сонька, только Сонька бесплодна, она всегда во всем виновата.
Женщина отвернулась к окну и глупо улыбнулась, поглаживая заметно округлившийся живот. Незачем бывшему мужу знать, что она, бесплодная по его приговору, носит плод своей новой любви. В оконном стекле, словно в зеркале, отражалось всё, что происходило в настоящий момент за ее спиной. Она видела, как Тибор важно прошел к выходу, надменно вскинув подбородок и брезгливо сложив губы в подобие улыбки, следом за ним грузчики вытащили злосчастный шкаф и тумбочку. Соня незаметно перекрестилась, продолжая улыбаться своему отражению в окне. Но как только за бывшим мужем и его ордой закрылась дверь, она обессилено опустилась на пол. Больше сидеть было не на чем.
«Так, надо пойти в хозяйственный магазин за раскладушкой, еще парочку табуреток требуется купить. Есть буду пока на подоконнике. Ой, мне ж еще и плиту покупать. Надо срочно вызывать бригаду, надо срочно начинать ремонт…» – она решительно встала и пошла к тому месту, где некогда располагался телефон.
Но телефона не было – «бывший» унес предмет первой необходимости. В этот момент раздался настойчивый звонок, и тут же в дверь забарабанили. Соня рывком открыла ее и увидела свою подругу-соседку с перепуганным лицом.
– Господи! С тобой всё в порядке? Вы с Тибором не ругались? А я иду сейчас из магазина, вижу мебель из подъезда выносят, потом этого увидела. Ой, мамочки… – Люська прикрыла рот ладошкой и, как несколько минут назад Соня, съехала по стене на пол. – Он всё-всё вывез?..
Соня присела рядом и всхлипнула.
– Да, всё-всё. Краны на кухне снял, люстру тоже. Даже шурупы вывернул. Люська, ты не поверишь, но когда эти самые шурупы вывинчивались из стены, я явственно представила, как Тибор исчезает из моей жизни, растворяется, словно в тумане. Я даже увидела мою новую ванную, где в художественном беспорядке стоят шампуни и бальзамы, а полотенца висят, как попало, и нет этого противного резинового коврика, а вместо него на полу лежит новый – пушистый и разноцветный, с пятисантиметровым ворсом. И кружки на кухне стоят там, где я их оставила. И никто на меня не орёт, никто не указывает на мою безалаберность, никто не стыдит беспорядком. Ни-кто! И это теперь навсегда. На-всег-да! Ты думаешь, я реву от горя? Нет же, нет. Это я от счастья рыдаю. У меня весна-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом —
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в нем одном!
Какие песни пел я ей про Север дальний! —
Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты, —
Но я напрасно пел о полосе нейтральной —
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще — я думал, это ближе —
«Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею был»...
Но что ей до меня — она была в Париже, —
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, —
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей от того — она уже в Варшаве, —
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет — я скажу по-польски: «Прошу пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь...»
Но что ей до меня — она уже в Иране, —
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, —
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —
Пусть пробуют они — я лучше пережду!
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
