- И что было потом?
- Потом… Потом я сняла с себя всё это, вот так – она изобразила будто снимает какое-то украшение через голову - и упаковала в давно скучавшую шкатулочку, перевязала атласной ленточкой и убрала под подушку. Нет, под матрасик. Нет, под кроватку. Ой, мышка утащила.
Она развела руки в разные стороны как знак исчезновения чего-либо, затем сложила их под подбородком и замолчала.
- Ты так можешь? - последовал вопрос.
- Я – нет. Мышка может.
- Жалко?
- Чего? Слова? Это же просто слово, буквы, изогнутые побрякушки. Слова больше нет. А его одухотворение… Оно теперь живёт у меня на правом плече – она два раза коснулась указательным пальцем своего плеча, показывая место жительства чего-то. – Не видишь?
- Признаться, нет.
- И я нет. И даже не чувствую. – она покрутила плечом и даже разок рукой целиком – Не-а, сейчас нет. Умеет притаиться.
- Откуда знаешь тогда?
Она выпрямилась, взяла в руки небольшой ножик и картофелину и приготовилась счищать кожуру. Вдруг передумала и резко заговорила:
- Когда происходит одно из тех мелких, незначительных событий, незаметных ни для кого, но заставляющих меня вскинуть вверх руку – она взметнула руку с ножом вверх, добавив победное «йесс!» - а иногда даже перелететь в кухню, раскачавшись на турнике в дверном проёме, оно вспархивает от неожиданности, кружится как сумасшедшее и долго потом усаживается обратно. И непременно ворчит: « и шшто ты как девчонка какая себя ведешь…»
- Верю. А дальше что будет?
- Ничего. Сдохнет рано или поздно.
Она начала чистку картофеля.
- Не грусти.
- Хватит болтать. Не перестанешь задавать глупые вопросы – я тебя съем.
- А смысл? Я уродливый, больше выбросишь. - корявый, одутловатый, отягощённый наростами помидор с длинным носом и рубцами на брюхе поморщил треснутый лоб – лучше я так сгнию, а ты мне ещё чего-нибудь тем временем порассказываешь.
Она посмотрела на него насмешливо, но ласково, умиляясь их короткой, но доверительной дружбе:
- Ну ладно. Но только пока я чищу картошку. Гнить я тебе не дам, разделаю и познакомлю с огурцом и луком. И давай не будем больше о серьёзном.
- Уговорила. А о чём? Может, помечтаем? Какие у тебя ближайшие планы?
- Нажарить картошки и выпить пива.
- Круто. Это я даже чуть-чуть застану. А на зиму, на следующий год?
- Зиму – пережить. А на следующий… Знаешь… в следующем году мне понадобится новый купальник. В принципе… А не пойти ли мне сейчас и приобрести его со скидкой? Как думаешь?
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
