Волнистый попугайчик (лат. Melopsittacus undulatus) — птица семейства попугаевых. Единственный вид в роде волнистые попугаи (Melopsittacus).
Из Википедии
Я очень честно пыталась прочитать *Пятьдесят оттенков серого*, совершила несколько подходов, я бросала и возвращалась. Всё меркло, и оттенки меркли тоже. Я не смогла. Эту книгу – уверена – надо читать вслух тем, кто обвиняется в хищениях государственного имущества в особо крупных размерах. Они послушают и непременно раскаются. После подобного произведения иначе поступить просто невозможно.
Потом я решила, чтобы жить в мейнстриме, посмотреть фильм, но перед этим меня угораздило ознакомиться с пародией на него, и ничего не состоялось.
Я знаю, о чём разговор. Опытный, красивый, образованный, умный, богатый, способный, обольстительный, обворожительный, блестящий, неординарный, современный, нестандартный, светский почему-то и неизвестно с какого бодуна хочет лупцевать какую-то молодую деваху.
Она надела на лицо мысль, что она не такая, и с этой мыслью ходит. Два или три раза
( не знаю, я фильм не видела) он ей всё же звезданул, но она рванула в сторону, и не сложилось. Это грустно. Всегда грустно, когда от тебя уходит тот, кому ты планировал заехать. Я его понимаю. Её тоже понимаю – кому же понравится, когда и умный, и способный, и талантливый, и богатый, и за тобой бегает. Ясное дело – никому.
Но мир амбивалентен по отношению к этой истории – кто-то с упоением читает ( это верно, многие умеют читать), кто-то умного из себя строит, что, мол, это фи и пошло, а сами и такого сочинить не умеют.
Короче, я решила попробовать себя в литературном эротизме – как вот о том писать интеллигентно, умно, проникновенно, возвышенно, не пошло, возбуждающе-тревожно и на высоком уровне.
Я просто этой мыслью загорелась, не могу ни картошку жарить, ни посуду мыть, всё время проверяю внутри себя – как там новелла, как она созревает, растёт и предвкушаю, как она, розовая и гладкая, выйдет на свет, как много чего нового и светлого я поведаю людям.
И люди, безмерно возрадовавшиеся, поймут, как много чего хорошего проходит мимо. Возрадуются и мимо проходящее успеют схватить за хвост.
Такова моя скромная эротическая миссия, выполню и успокоюсь.
Итак, для секса нужно двое. Или один. Или больше двоих. Вариантов очень много, но я пока остановлюсь на классической версии, ибо на этой стезе я подвизываюсь не так давно ( стихи не в счёт). А уж потом, ежели понравится, расширю и углублю эту прекрасную тему.
Остановимся пока на двоих. Писать о юных созданиях я не буду, ибо это не очень интересно – он, она, влюблены, пылки, жаждут друг друга, всё здорово и всё получается.
Мне хочется, чтоб как у этой тётки из Оттенков – страстно, но с трудностями.
Итак, трудности.
Не будем ходить очень далеко и возьмём среднестатистическую пару – Му и Же ( то есть, муж и жена).
Они давно в браке – ссорились, мирились, рожали детей, дети болели, росли, поликлиники, школы, собрания, работы, ремонты – короче, как у всех.
Она растолстела, выкрасила волосы и брови, он опузател, облысел, и вместе им, наверное, друг с другом хорошо лет двадцать – двадцать пять.
Они оба пришли с работы , рассказали друг другу все майсы – о соседях, далеких и не очень родственниках, дети выцедили свою порцию крови и умотали на дискотеку.
Подруга позвонила Же, поделилась мыслями о гадине –начальнице. Короче, вечер удался.
Му и Же наедине друг с другом. Му надел трениги, жена всё расстегнула, смыла, расчесала и дышит. Кто не понимает, застегните это всё на себе, подтяните, влезьте, начешите, подкрасьте, а потом с вами поговорим.
Они, значит, картошечки сначала с котлетками, потом пивка с рыбёхой, затем она ватрушечку-другую с маком уплела, он тоже не из отстающих, тоже по ватрушечкам ударил –только с творогом.
Пора уже и спать. В постели долго-долго обсуждали будущий ремонт в ванной комнате – до какого уровня класть плитку. Выше – красивее и дороже, ниже - дешевле и так сойдёт.
Он закинул на неё ногу и моментально заснул с блаженным лицом. Храпеть, правда, начал не сразу, а минуты через четыре.
Она покрутилась-покрутилась, покрутилась-покрутилась, а потом вспомнила, что этого дела не было так давно, что она и не вспомнит, когда было.
Это непорядок. Тем более, что дети ушли и будут нескоро. Же начинает гладить Му по брюшку. Му рычит и храпит быстрее и громче. Же не успокаивается, она читала в Интернете, что надо не три раза в пятилетку, а эти самые три раза в неделю – это полезно и может их приободрить. Же начинает ласково уже не по брюшку, а под брюшком. Му просыпается и внятно говорит Же, что он напахался, как лошадь, и единственное его желание сейчас – это спать без всяких глупостей.
Же начинает рыдать и выговаривать Му, что так нельзя, что она живая и сколько можно. На оскорблённый вопрос Же, когда же это всё произойдёт, Му твёрдым голосом говорит, что всё это будет потом и не сейчас, разъярённая Же уходит спать в другую комнату, но отряд Му не замечает потери бойца. Ему надо выспаться.
Же строит несколько коварных планов мести с пылкой изменой, бурным примирением с Му и на шестой серии внутренней теленовеллы засыпает.
Мы все знаем, что месть как блюдо полезно съедать холодным. Же живет в обнимку с местью уже три месяца. Му не замечает коварных внутренних диалогов Же, ему не до этого. Жизнь, считает Му, удалась, ему некогда заниматься чужим экзистенциализмом, есть чем и без этого. Отработал, вернулся, на столе борщ, в телевизоре теннис, в душе покой, на лице умиротворение. Секс – это старание, пот, быстрый финал и чувство недоумения, зачем это надо было начинать, когда и без того на улице жарко.
Же потихоньку звереет, ей тоже жарко, но истина дороже. Же на дороге к моральному падению и готова встретить Лю ( любовника, если поточнее).
Конечно, Же уже не 23, и даже не 41, она не свежа, не пылка, не юна, не обворожительна, но, простите, у нее и претензий особых нет, чтобы на ого-го.
А если уже предельно честно, так и совсем ни одной претензии. Первому же соискателю Же падет на грудь ( сделать только это надо осторожно, потому как и засветиться нельзя, и зашибить можно потенциального Лю до эффектной смерти от погребения под тяжелым предметом).
В один из вечеров задумчивая Же возвращается с работы в предельно взволнованном состоянии. В обеденный перерыв в супермаркете, где она качественно и надежно обслуживает покупателей на кассе, ей довелось пообщаться на тему прогнозируемого и скорого изменения климата на Земле, с неглупым и тонким собеседником из мясного отдела.
Ей и раньше казалось, что именно этот представитель именно этого отдела явно ей благоволит и всегда подсказывает, как лучше смешивать разные виды фарша для изготовления тефтелей и котлет по-киевски.
Искренний читатель, вдумчивый и заинтересованный, сразу догадается, что климат и тефтели – явная предпосылка для того, чтобы увидеть в человеке Лю.
Пожалуй, и я соглашусь, и прослежу за развитием сюжета.
Но...Я даже представить не могла, как все молниеносно произойдет уже на следующий день.
Потенциальный Лю подвозит Же домой один раз, другой, и во время их второй поездки дает понять Же, что завтра в два часа дня он свободен, и ежели ее надо куда-то подвезти, то он вполне не против.
Же срочно вспоминает, что именно в два часа дня ей необходимо купить корм для волнистого попугайчика по имени Сева. ( Я только сейчас заметила, что имя в моей истории есть только у попугая, но не в этом суть).
Же начинает собираться на встречу уже в десять утра. Ей много надо сказать Лю ( но не надо торопиться, он еще не совсем он, а пока только коллега по работе).
Ей хочется сказать, что при внешнем благополучии её жизни, всё не совсем так, как она хочет. Нельзя же видеть сверкающий спутник, рвущийся вверх, в совместном с Му поедании яичницы – болтуньи с помидорами?
Же страстно мечтает о том, как этот чудесный Лю будет перебирать её пальцы и вздыхать с ней одновременно о юности, которая почти забыта, о зрелости, в которой нет кочующих из края в край звезд, и он будет с ней, надёжный, душевно щедрый и родной.
Же влазит в тесное алое бельё, распыляет на себя романтический аромат, и спускается к его машине, решительная и легкая внутри себя.
Потенциальный Лю, тоже плотный, взрослый, основательный и серьезный, перед встречей с Же заехал в магазин и купил 2 килограмма чесночной колбасы. Чесночная колбаса – не из самых дорогих, но ему нравится её ядрёность и мясистость.
Главное, её хорошо расфасовали, не всё положили в один пакет, поэтому можно частями доставать колбасу из морозилки и знать, что она не испортится.
Теоретический Лю прикидывает, что на встречу с Же уйдёт часа полтора, соответственно, с колбасой ничего не случится. По его просьбе, её обложили льдом, значит, пусть спокойно лежит в багажнике. Если бы он не сообразил попросить льда, конечно, он бы волновался перед встречей с Же больше.
Встреча производит на обоих приятное впечатление. Же планирует прямо сегодня рассказать будущему Лю о том, что в душе она нежна, страстна и полна неистраченных женских ресурсов.
Гипотетический Лю невозмутим и мужественен. Он вспомнил, что как-то вёз в багажнике колбасу, обложенную льдом, не полтора, а два с половиной часа, и с ней ничего не случилось. Правда, один нюанс – это была не чесночная, а краковская колбаса.
Им хорошо друг с другом, и события развиваются правильно. Предполагаемый Лю везёт Же на пустырь, разумно ставя машину лицом к кустам.
( Никто не вспомнил о Севе, надо сказать. Я не придираюсь, но надо быть точным в изложении сопутствующих обстоятельств).
Лю от теории переходит к практике, расстегивая на Же блузку, чтобы начать теребить её плоть сиюминутно. Отбрасываем эпитеты и экивоки. Раз взял в руки плоть, неважно какого географического расположения, - значит, конкретный Лю.
Же очень сильно стонет и запыхательски дышит. Ей нравится, и она млеет.
В ответ на призывные стоны Же, Лю предлагает ей расстегнуть на нём брюки, планируя уже сегодня добиться от неё фелляцио.
Же согласна и готова. Мы, уважаемый читатель, кажется ( не ожидала я от взрослых и серьёзных людей такой прыти) приближаемся к очень занимательному моменту повествования, но...на Же рвётся браслет, вернее, леска, на которую нанизаны стекляшки, и этот самый браслет, правда, в разорванном виде скачет по машине Лю.
Я забыла сказать, что Лю – это Лю только для Же, а в реальной жизни он тоже – Му, но Му, конечно, не нашей героини – кассирши, а совсем посторонней женщины.
А вспомнила я эту постороннюю Же, не имеющую непосредственного отношения к нашему повествованию потому, что к повествованию – правда – она отношения не имеет, но имеет очень прямое отношение к их общей с Лю машине.
Ведь если хорошо подумать, какой Же – даже и для нас посторонней – будет приятно сесть в собственную машину с собственным Му и обнаружить закатившиеся под сидения стекляшки от совершенно чужого браслета?
Наша Же теряется, нервничает и начинает обшаривать машину в близкодоступных местах, чтобы отыскать утерянное и разорванное.
Хороший человек – Же, правда, невезучий.
Лю делает молниеносный подсчёт, что поиски, фелляцио, транспортировка Же с пустыря – не войдёт никак в полтора часа. Краковская, конечно, в своё время не подкачала, но поведение чесночной непредсказуемо.
Важнее, безусловно, розыск и транспортировка, ибо родная Же закатит истерику, сев на чужую бижутерию, а пустырь расположился в невообразимом месте, и Же наверняка заблудится и пропадёт тоже наверняка.
Возвращаются домой потные и пунцовые. Каждый миллиметр машины прошёл рентгеновскую проверку четырёх глаз.
Потому что – а вдруг – не проходит.
Я не буду писать о том, что Же очень расстроена. Сценами женского разочарования сейчас читателя не удивишь. И Татьяна страдала, и Лиза, и Девушка из харчевни тоже.
Настасья Филипповна сгорала, Маша растворялась,и Анна погубила всё.
Что касается Лю, то он очень задумчивый едет домой. Удовольствия никакого, да и удовлетворения встреча не принесла. По дороге ещё и за превышение скорости оштрафовали.
Лю в раздумии, предлагать ли Же снова пустырь, если всё начинается так нелепо?
Ну, и, конечно, еще какая пострадавшая сторона Сева. А он, спрашивается, в чём виноват?
Характерная особенность натюрмортов
петербургской школы
состоит в том, что все они
остались неоконченными.
Путеводитель
Лучок нарезан колесом. Огурчик морщится соленый. Горбушка горбится. На всем грубоватый свет зеленый. Мало свету из окна, вот и лепишь ты, мудила, цвет бутылки, цвет сукна армейского мундира. Ну, не ехать же на юг. Это надо сколько денег. Ни художеств, ни наук, мы не академик. Пусть Иванов и Щедрин пишут миртовые рощи. Мы сегодня нашустрим чего-нибудь попроще. Васька, где ты там жива! Сбегай в лавочку, Васена, натюрморт рубля на два в долг забрать до пенсиона. От Невы неверен свет. Свечка. отсветы печурки. Это, почитай, что нет. Нет света в Петербурге. Не отпить ли чутку лишь нам из натюрморта... Что ты, Васька, там скулишь, чухонская морда. Зелень, темень. Никак ночь опять накатила. Остается неоконч Еще одна картина Графин, графленый угольком, граненой рюмочки коснулся, знать, художник под хмельком заснул, не проснулся.
Л. Лосев (1937 — ?). НАТЮРМОРТ.
Бумага, пиш. маш. Неоконч.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
