Маленький Тоёдзи шел по родной деревне Минамата и пинал опавшие листья сакуры, которой, как сорняком, заросли все сады в округе. Внизу, в зеркальной синей бухте, темнели неподвижные лодки, а в ясном голубом небе медленно кружил ястреб. Тоёдзи прищурил свои узкие глаза, взглянул на птицу и разразился воинственной речью:
- О хищный Така! Давай вместе разорвем их всех на куски! Давай наточим как следует катаны и посмотрим, какого цвета их тухлая кровь! Давай отрежем им их поганые головы, выпустим кишки и побросаем чайкам в море! Давай дадим слово чести, что не остановимся, пока не сотрем врагов с лица земли! Давай, давай...
На этом фантазия Тоёдзи кончилась, и он примолк. За невысоким забором показался минка - бедный бамбуковый дом отца. Сам отец сидел в дальнем конце двора и что-то мастерил. Тоёдзи знал, что отец его пока не слышит и не видит, потому приступил ко второму акту:
- Вот же зараза! Пятое сентября только - а уже сочинение задала! Видите ли, ее интересует наше восприятие осенней ипохондрии поэтов времен династии Асикага! Нет, ну еще про секс или войнушку - это куда ни шло, но про поэтов! Три листа иероглифов! Это ж ни в футбол погонять, ни на татами поваляться! Сиди и корпи все выходные! У-уй, дайте мне катану!
-Тоёдзи! Милый! Ты уже вернулся?
Это мама вышла из дома, вытирая руки о свое любимое расписное тэнугуи. У нее много полотенец, но это она вынимает из ящика, только когда готовит что-нибудь особенно вкусное. Правда, аппетита нет... Тоёдзи вздохнул.
- Да, мамочка!
- Принеси мне из кладовки имбирь и орехи гинкго! И через полчаса приходи кушать!
- Да, мамочка! Сейчас!
Слово "сейчас" Тоёдзи произнес ворчливым шепотом. Подождет мамочка. Для ее же пользы.
Открыв дверь кладовки, Тоёдзи сразу свернул в правую ее сторону, где у него хранились деревянные мечи. Схватив один из них, Тоёдзи со свистом помахал им в воздухе, потом скорчил страшную рожу и достал из школьного рюкзака нарисованные специально для этой цели портреты. Р-раз! - и училка японской литературы разлетелась надвое. Два! - и училка географии лишилась пучка волос и половины уха. Три! - учитель гимнастики расстался с бородой. Пять! - очки биологички превратились в монокуляры. Восемь! - директор осыпался клочками, которые медленно усеяли корзины с провизией.
Тоёдзи устал. Он опустил меч, осмотрел поле боя и остался доволен. Недруги повержены, император наградит его Орденом Хризантемы с ожерельем. Можно идти кушать.
Из-под клочков директора Тоёдзи выкопал имбирный корень и гинкго, прикрыл за собой дверь кладовки и направился к дому. Мама уже скрылась в кухне, отец все сидел над своей работой. Тоёдзи притормозил. Надо как-то сказать отцу, что его вызывают в школу. А потом выдержать харакири широким ремнем по нежной попе. Ничего, битвы закаляют самураев.
Тоёдзи гордо вскинул голову и смело зашагал на кухню.
Больничная тара, черника
и спирт голубеют в воде.
Старик, что судил Амальрика
в тагильском районном суде,
шарманку беззубую снова
заводит, позорище, блин:
вы знаете, парни, такого?
Не знаем и знать не хотим.
Погиб за границей Амбльрик,
загнулся в неведомых США.
Тут плотник, таксист и пожарник,
и ваша живая душа.
Жизнь, сволочь в лиловом мундире,
гуляет светло и легко,
но есть одиночество в мире
и гибель в дырявом трико.
Проветривается палата,
листва залетает в окно.
С утра до отбоя ребята
играют в лото-домино.
От этих фамилий, поверьте,
ни холодно, ни горячо.
Судья, вы забыли о смерти,
что смотрит вам через плечо.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
