В одном старинном датском зоопарке жил маленький медведёнок, белый как свежевыпавший снег.
Бурые собратья не любили умку*, даже не считали за медведя, поэтому и называли медведёнком. Часто бедняге доставалось. Особенно лютовала старая медведиха, убежденная в превосходстве бурой расы.
Малыш искал друзей, но ни губачи, ни гризли, ни барибалы не хотели общения с инородцем.
Тогда он сбежал из зоопарка, но на воле ценились лишь два таланта: умение нести яйца и прогибать спинку. Первое медведёнок не умел — второе не хотел. Немало хлебнул он горя. От скитаний его шерсть стала грязной, и он забыл, что был когда-то белоснежным. Звереныш решил, что он самый непутёвый на свете.
Однажды он вышел на берег моря. Вдали показалась льдина, на которой сидели белые медведи. «Подплыву к ним. Пусть эти звери меня разорвут» — подумал медведёнок и бросился в воду. Но когда он достиг цели, то увидел свое отражение: морская вода смыла грязь с шёрстки.
— Перевед, медвед!** — дружелюбно сказал медвежий капитан, — а мы тут с рыбалки возвращаемся.
Мишки приняли медведёнка к себе, потому что он был таким же, как они, только меньше ростом и немного белее. Так умка нашел друзей.
И поплыли они в арктические воды в страну беломедвежья.
А может и не медведи они были, а лебеди, и не плыли они, а летели, и не на Север, а на Юг. Не это важно, не в этом суть.
---
* Умка — белый медведь по-чукотски; герой художественных произведений.
** Традиционное медвеже-датское приветствие.
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
