Мы едем в уютном джипе, марки Форда. Я сижу на заднем сидении "как король на именинах".
За рулём мой зять, Григори, хотя мы все его зовём на - русский лад, просто Гриша. Рядом с ним молодая миниатюрная женщина, моя дочь- Яна. После родов она немного пополнела, но мы её успокаиваем:что это не надолго. Наша общая малышка Оливия, сладко спит рядом со мной.
Когда-то для меня Сан-Франциско, представлялся, городом в позолоте. И я отчасти, оказался прав. Многие дома в городе покрыты жёлто-светлой окраской. Что придаёт ему немного волшебный сказочный вид. И дополняет всё это "Золотой мост", главная достопримечательность приморского города. Где на его фоне делают снимки туристы, и сами американцы, любители путешествовать.
- А где притоны Сан-Франциско?- недовольно спрашивал я. "Где падшие женщины? Ведь где-то здесь в притонах Сан-Франциско, лиловый негр, дамам подавал манто." Но мои дети Вертинского не знают, но мой вопрос, им явно нравится. Зять пояснил:" Что притоны лучше посещать ночью, или поздним вечером".
Мы живём в небольшом уютном, чистеньком городке
Санта-Клара. В двухэтажной квартире. Наша годовалая Оливка, улучшив момент самостоятельно взбирается на второй этаж. Ей это доставляет удовольствие. Но это опасно. Поэтому вскоре были установлены специальные ворота.
Пытался найти кларнет, который Клара, украла у Карла. Не нашёл.
Еще далёко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь.
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.
Я как щенок кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок.
В нем слышно польское: "дзенкую, пане",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Все думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих, -
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица и безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу;
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех ларьков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях --
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,-
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Ян-дзы.
Люблю разъезды скворчащих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытую соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана
И Тинторетто пестрому дивлюсь
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: будь ласков,
Сказать ему: нам по пути с тобой.
Май - 19 сентября 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
