Сразу предупреждаю - мужчинам будет не интересно, слишком слезливое да сопливое с примесью наивного восторга.
Короче - детский сад))
Часть первая
Почему по тринадцатым числам так мало пятниц? А ведь именно в такие дни я могу делать все, что пожелает моя душа. Все удается и ладится - как в сказке. И мне даже трудиться не приходится. Волшебство, скажете Вы? Мистика? Возможно. Но по порядку. Расскажу, как это случилось впервые.
Я была влюблена. Объектом моей любви был уже немолодой мужчина, хотя и стариком его назвать язык не поворачивался. Женьке было что-то около тридцати-тридцати трех лет. Теперь-то понимаю – самый расцвет! Тогда же он казался мне дряхлым старичком, но старичком обожаемым и желанным. Чувства горели и сверкали всеми красками радуги, только искры сыпались во все стороны, а поле вокруг нас настолько намагничивалось, что сшибало между собой прохожих на улицах, где мы любили допоздна гулять. Были препятствия: у него – в лице мамы с бабушкой, у меня – в лице тоже мамы, и тоже с бабушкой. И с той, и с другой стороны старшее поколение злобно ополчилось и кричало: «Вы не подходите друг другу!» Потому нам оставались улицы, проспекты, скверы, парки, кинотеатры и маленькие совдеповские забегаловки. Даже зимой, в любую погоду мы бродили, бродили и бродили… Когда двоим хорошо вместе, погода ровным счетом не имеет никакого значения.
Однажды бессонной ночью я лежала и смотрела в окно на звездное небо. И вдруг мне нестерпимо захотелось туда, в неведомый мерцающий мир. Как только закрыла глаза, неведомая сила подняла с постели и толкнула в ночь. Я непроизвольно вскинула руки, да так, с вытянутыми вперед руками, и понеслась в сторону далекой и загадочной туманности. Сначала тело напряглось, я напоминала себе струну, которая в любой момент может лопнуть от перенапряжения. Вскоре страхи улеглись, мне стало хорошо и уютно в этом новом ощущении свободы и независимости. А потом пришло понимание, что летать можно по всякому: и головой вперед, и ногами, и даже боком. Я кувыркалась в воздухе, поддерживаемая незнакомыми мне из физики потоками, ныряла, словно в воду, в проплывающие навстречу облака, падала камнем вниз и снова взлетала. Незабываемые и неповторяемые восторги наполняли душу. Именно в один из таких моментов до меня дошло, что я могу лететь, куда захочу, в любую точку нашей планеты. А хотелось в тот момент к Женьке. И я полетела. Была пятница. Тринадцатое.
Женька не спал. Он читал, лежа на диване, под тусклым светом ночника. Мне даже название книги запомнилось. С интересом разглядывая незнакомую остановку (я у Женьки никогда не бывала в гостях), заметила на тумбочке свою фотографию, невольно засмеялась и прикусила губу от страха - вдруг любимый услышит мой смех. Но Женька не слышал и не видел меня. Я же сидела на подоконнике и смотрела на него в упор, не отрываясь. Он вздрогнул, потряс головой в недоумении, отложил книгу в сторону, снял очки и выключил свет. Затаив дыхание, я продолжала сидеть на облюбованном мною пространстве, прислушиваясь к тому, как неспокойно засыпает ничего не подозревающий друг. Улетела, лишь услышав его мирное посапывание, и пролетала в эйфории всю ночь.
На следующий день я непроизвольно огорошила любимого, спросив про книгу, которую он читал накануне, а также познаниями его привычек читать на ночь и расстановкой мебели в комнате, в которой никогда не была. Выкрутилась с трудом, сославшись на свою буйную фантазию.
А ровно через месяц опять случилась пятница, и снова она пришлась на 13-е число. И все повторилось. Но добавились новые ощущения. Мне уже не надо было лететь к Женьке, я все видела и чувствовала издалека. Рядом с ним темным пятном маячило женское тело. В одной постели! Но видела я только Женьку. Ее я не видела, просто не получалось увидеть. В ту ночь я летала, яростно рассекая облака, а, натыкаясь на тучи, топтала их ногами, проливая на землю ливень. От боли и обиды сверкали молнии, и я была виной тому. Так, наверно, работает тот, кто регулирует погодные условия на земле. Сопричастность с чем-то неведомым очень сильно напугала меня и, прервав полет, я вернулась домой, крепко заснув, лишь коснувшись щекой подушки.
- Ты вчера был не один, - упрекнула Женьку утром по телефону, - я знаю. Ты был с женщиной.
Друг долго удивлялся моей осведомленности, смеялся, а потом сообщил, что действительно он был не один, что действительно рядом была женщина, только очень маленькая, пяти лет от роду, приходящаяся ему дочкой, которая приехала на каникулы. А так как приезд дочери был неожиданным, к нему не успели приготовиться, потому первую ночь ей пришлось переночевать рядом с папой.
С тех пор я стала с осторожностью относиться к своим ощущениям. Хотя… Доверяй, но проверяй! Не так ли? А попробуйте полетать и Вы. Не пожалеете! Нет ничего, приятнее этого занятия, и сравнимо оно лишь с любовью.
Сегодня вновь пятница. Тринадцатое. Готовлюсь к полету. Маршрут известен. Я знаю куда полечу. И он знает. И ждет.
13/01/06
Часть вторая
Я уже говорила, что, как правило, мои ночные полёты приходятся на пятницу 13-го. Ближайшая пятница, которая придётся на тринадцатое число, будет нескоро - лишь в следующем январе. А летать охота сейчас…
И вот однажды звездной ночью с четверга на пятницу я поставила на своих шести сотках посредине участка раскладушку, дождалась полуночи и прилегла, устремив взор в небо.
Еще с вечера было понятно, что ночь ожидается теплой, ясной и безветренной. Комары в этом году совсем не беспокоили, поэтому я настроилась на приятное времяпровождение.
Да, немаловажное замечание - в тот момент я пребывала в состоянии влюбленности, но ничегошеньки не знала об объекте своей любви. И объект любви тоже ничего не знал обо мне. Вернее мы оба знали друг о друге очень много, но знали, простите за каламбур, совсем не то, что должны были знать. Умение давать знание и получать его от других - наука сложная. Без хитрости тут не обойтись. Также как и безо лжи. У меня такая хитрость есть - я могу, преодолев расстояния, приблизиться к своему объекту, он даже не заметит это, и все про него узнать. А объект так не умеет. Единственное, что может произойти при моем приближении к объекту - небольшой дискомфорт у последнего. Так бывает, когда вы чувствуете, что за вами наблюдают, но не можете понять кто и откуда. У некоторых нервный тик начинается, другие принимаются почесывать нос, а кто-то вжимает голову в плечи и становится похож на замерзшего воробышка. Неизведанное страшит.
Итак…
Ночь была светлой, полная луна мягко скользила по еще нескошенной траве, переливаясь в капельках росинок; стрекотали светлячки, весело кружась вокруг меня хороводом из огоньков; с соседнего поля доносилось одиночное кваканье полуночниц-лягушек; и изредка глухо ухал филин. Пронзительная безмятежность и умиротворяющее спокойствие ночи. Я расслабилась, приготовилась к полёту, но тут с окраины нашего посёлка раздалось нестройное пение под звуки гитары – народ гулял, и меня стали раздражать людские голоса. Да еще к тому же отсутствие ветра никогда не способствовало моим ночным вылазкам в небо. Почему-то показалось, что полёт не удастся, и я решила просто поспать.
Однако неожиданно подул слабый ветерок, он оказался попутным. Уже, засыпая, я почувствовала, как неведомые силы подняли меня и понесли ввысь. Машинально вытянув руки вперед, я заскользила, отдаваясь волшебству ночи и неповторимости ощущений, по воздушному потоку всё дальше и дальше от земли.
Звезды завораживают, заманчиво дразнятся, притягивают, словно магнит, но я бывалый человек, в этих просторах летаю не в первый раз, потому знаю - Вселенная велика, заплутать в ней, как дважды два. Я сумела справиться с охватившими меня радостными чувствами, которые всегда бывают в первые минуты полета, и повернула по направлению к месту жительства объекта моей любви. Летела и думала - правильно ли поступаю, надо ли мне это, будет ли мне хорошо от той правды, которая вдруг откроется, и перевернется ли мир, если правда окажется горькой. А если сладкой? А если правды вообще не будет? Если будет одна сплошная ложь? Стоит ли получать знание таким вот нетрадиционным путём?
Но воздушный поток, почувствовав мое настроение, сам нес меня. Значит так оно и надо - я успокоилась и максимально расслабилась, получая поистине невероятно острые и незабываемые ощущения.
Подлетая к дому Николая, я увидела в его окне приглушенный свет. Сердце радостно забилось, и одновременно с этим под клапаном что-то тревожно клацнуло. Обычно это бывает сигналом к непредвиденным препятствиям. Но какая может быть осторожность, когда знаешь, что еще секунда, и ты увидишь человека, к которому испытываешь чувства, большие, чем простая человеческая дружба? И я, не обратив внимание на сигнальное предупреждение, на полной скорости влетела в распахнутое окно вместе с порывом ветра, подняв в воздух стопку листочков на письменном столе. На этот самый стол я и плюхнулась, втиснувшись между ноутбуком и принтером. В комнате никого не было, но постель стояла разобранной. Видимо Николай вышел ненадолго. Приготовившись ждать, я стала оглядывать комнату. Обстановка мне понравилась: уютно, без излишеств, пара картинок и занятных вещиц привлекли мое внимание, заставив улыбнуться. И тут взгляд наткнулся на предметы, которых я ожидала увидеть здесь меньше всего. Предположить их наличие было возможно, но увидеть воочию, своими собственными глазами… Это были женские вещи – блузка, брюки, наручные часы и цепочка с кулоном. От дурного предчувствия у меня закружилась голова. Я стала метаться по комнате в поисках других доказательств вины моего Николаши. Поднимая вокруг себя вихрь из наэлектризовавшихся пылинок, которые, сталкиваясь, искрили с невероятным треском, я находила все новые и новые предметы, указывающие на присутствие в доме женщины. Вот ее сумка, вот мобильный телефон – он явно не Николая. Какой марки телефон у моего любимого я знала давно.
Откуда-то, из другой комнаты или кухни донёсся смех и голоса. Говорили двое: голос Николая я узнала сразу, второй мне не был знаком. Сдерживая рвущиеся наружу слёзы, я полетела на эти голоса.
Они сидели на кухне. Незнакомка и мой Николаша… А мой ли он? И был ли моим? И если был моим, когда перестал им быть? Вопросы так и посыпались из меня в меня же, внутри все заклокотало, ярость сжала горло, я еле-еле сдерживалась, чтобы не закричать от обуявшего меня ужаса потери…
Незнакомка присела перед Николаем на полу, обхватив его колени.
- Коленька, - произнесла она так трогательно и нежно, что у меня закапали слёзы из глаз. Даже ревность вмиг испарилась куда-то. Хорошо, что я примостилась рядом с мойкой и смогла плакать над раковиной, кран все равно подтекал, и мои слезы были незаметны.
- Я тебя люблю, милый, очень люблю…
Незнакомка смотрела на Николашу преданными собачьими глазами, а он отворачивался, боясь встречаться с ней взглядом. Что-то в этом было противоестественное. Я невольно стала настраиваться на волну Николая, чтобы почувствовать его мысли. Прочитать чужие мысли у меня получается только вблизи, а с Николашей я встречалась таким вот странным образом впервые. Я вторглась в его внутреннее пространство, заставив любимого вздрогнуть и наконец-то почувствовать мое присутствие. Николай завертел головой по сторонам, мельком взглянул на незнакомку и вновь уставился куда-то в стену.
Его мысли повергли меня если не в шок, то в уныние - точно. Я поняла, почему он так долго молчал, когда я забрасывала его письмами, бомбила вопросами, и почему молчит сейчас, боясь ответить незнакомке. Николаша, Николаша… Его безрадостные мысли очень расстроили меня: он стоит на распутье, не знает, что ему делать со своей дальнейшей жизнью, боится потерять то оставшееся счастье, которое есть, пусть и в обломках или осколках. А новое, цельное мой друг приобретать не торопится лишь из-за страха потерять это новое, как было потеряно и разбито старое. Бедный мой Николаша! Мне стало его жаль. А еще больше мне было жаль эту несчастную женщину, которая, так же как и я, любила Николая совершенно искренне. Только в отличие от меня незнакомка не знала, о чем думает Николай. И в этом была моя сила. Знание правды не доставило мне счастья, лишь прибавило боли и страданий. Но оно же заставило «включить» сострадание к сестре по несчастью. Я не испытывала ни ревности, ни злости к незнакомке, только дружеские сестринские чувства овладели мной. И зная, что ничем не могу сейчас помочь ни себе, ни этим двоим, я решила удалиться.
Как ни странно, я летела домой тихо, словно плыла. Мне совершенно не хотелось метать молнии или насылать на землю дождь. Пусть эта ночь будет спокойной и мирной. А для себя на будущее решила – больше я никогда таким образом знания получать не буду. Свою нервную систему надо беречь.
Вверху - грошовый дом свиданий.
Внизу - в грошовом "Казино"
Расселись зрители. Темно.
Пора щипков и ожиданий.
Тот захихикал, тот зевнул...
Но неудачник облыселый
Высоко палочкой взмахнул.
Открылись темные пределы,
И вот - сквозь дым табачных туч
Прожектора зеленый луч.
На авансцене, в полумраке,
Раскрыв золотозубый рот,
Румяный хахаль в шапокляке
О звездах песенку поет.
И под двуспальные напевы
На полинялый небосвод
Ведут сомнительные девы
Свой непотребный хоровод.
Сквозь облака, по сферам райским
(Улыбочки туда-сюда)
С каким-то веером китайским
Плывет Полярная Звезда.
За ней вприпрыжку поспешая,
Та пожирней, та похудей,
Семь звезд - Медведица Большая
Трясут четырнадцать грудей.
И до последнего раздета,
Горя брильянтовой косой,
Вдруг жидколягая комета
Выносится перед толпой.
Глядят солдаты и портные
На рассусаленный сумбур,
Играют сгустки жировые
На бедрах Etoile d'amour,
Несутся звезды в пляске, в тряске,
Звучит оркестр, поет дурак,
Летят алмазные подвязки
Из мрака в свет, из света в мрак.
И заходя в дыру все ту же,
И восходя на небосклон,
Так вот в какой постыдной луже
Твой День Четвертый отражен!..
Нелегкий труд, о Боже правый,
Всю жизнь воссоздавать мечтой
Твой мир, горящий звездной славой
И первозданною красой.
1925
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
