Я была приходящей крестницей второй категории, племянницей от двоюродной сестры Ани. Олька была проживающей крестницей первой категории, племянницей от родной сестры Нины. Лёля работала бухгалтером в ОРСе, поэтому гостинцы были разнообразными - от лучших конфет фабрики "Красный Октябрь" до экзотических в те времена бананов и ананасов.Приезжая с Чёрного моря, лёля привозила нам с Олькой одинаковые подарки, но однажды она привезла мне карболитового человечка с руками-ногами-головой на резинках, в очках и в красном спортивном костюме. Ольке тоже что-то там привезла, что-то горазде лучшее, чем этот дохляк в красных штанах. Однако, радости моей не было предела: теперь я могла из лоскутков шить человечку одёжку, выдумывать фасоны, играть с ним в дом и в работу.Однажды мы играли с Олькой у нас дома и после её ухода человечек пропал. Я плакала, понимая, что Олька его забрала. Через некоторое время бабушка пришла и сказала:" Вот чертовка изнеженная, украла у ребёнка игрушку и бросила в уборную!" Я побежала в уличный туалет, заглянула в отверстие и увидела своего человечка, лежащего внизу с вывернутыми руками-ногами. Лет по восемь нам было...
В тринадцатилетнем возрасте я отправила несколько своих стихотворений в журнал "Юность". Ответ был стандартным, что-то о том, что стихи хорошие, но напечатать не можем, так как редакционный поэтический портфель переполнен. Я, конечно, расстроилась, но рук не опустила и продолжала крапать свои наивные виршики. Письмо лежало в книжке "Овод". Я пришла к лёле в гости с ночёвкой и взяла книжку с собой, чтоб почитать вечером.Письмо выпало из книжки, Олька схватила его и прочитала. Потом стала махать этим письмом и орать: "Она послала стихи в журнал, а ей отказали! Отказали!!" В доме как раз было много гостей, все это слышали. Я стояла перед ней, пытаясь выхватить письмо, у меня наворачивались слёзы, я стиснув зубы, повторяла про себя: "А ты жирная картавая корова в очках!",но не произнесла этого вслух - я росла доброй девочкой...
