Здоров ли ты, батюшка Читатель, сие не ведомо мне. Но молюсь богам не старым и не новым, а тем, что всегда быть есть, дабы здоровие твое росло и крепло безмерно! Я же, государь мой, свет писателев, в начале года дракона Горыныча малость прихворнул, понеже за календами басурманскими сам числюсь Тигром. Однако же допущать хвори никак невозможно было, (да и явленье мне намедни случилось, мол, писание свое многотрудное закончить надобно), аще сподобился постоять за дело правое, а такоже оказия вышла защитить тщедушие свое многогрешное писарчуковое.
Челом бью тебе и уповаю, что не держишь ты ни гнева ни изумления в сердце своея, узнавши, что нахожусь я днесь который в тмутаракани типографской, словно в геенне огненной, среди крысищ канцелярских, подлость учинить мне алкающих, да норовящих изгрысть дыру в бюджете моем худосочном.
А коли вернусь я, батюшка, живой да невредимый под покровительство твое грозное, да с победою громкою, с писанием новым, красочным и наставительным, вели в трубы трубить да в фанфары звенеть, да пусть челядь столы дубовые обильные накроет, аще портвейну хранцузсково бадью выкатит!
И пущай поухаживают за мной не челядь сирая, а дамы из числа знати придворной, сладкие, возвышенные, румянозадые и умелые!
Ничтоже сумняшеся, государь-Читатель, жди писания моего нового с радостию и даже счастием, поелику мало кто более тебя такие яркие солнца мысли моей возжигает во дни опасности гибелей жизни душ наших!
Загодя, благодарствую безмерно!
Ни сика, ни бура, ни сочинская пуля —
иная, лучшая мне грезилась игра
средь пляжной немочи короткого июля.
Эй, Клязьма, оглянись, поворотись, Пахра!
Исчадье трепетное пекла пубертата
ничком на толпами истоптанной траве
уже навряд ли я, кто здесь лежал когда-то
с либидо и обидой в голове.
Твердил внеклассное, не заданное на дом,
мечтал и поутру, и отходя ко сну
вертеть туда-сюда — то передом, то задом
одну красавицу, красавицу одну.
Вот, думал, вырасту, заделаюсь поэтом —
мерзавцем форменным в цилиндре и плаще,
вздохну о кисло-сладком лете этом,
хлебну того-сего — и вообще.
Потом дрались в кустах, ещё пускали змея,
и реки детские катились на авось.
Но, знать, меж дачных баб, урча, слонялась фея —
ты не поверишь: всё сбылось.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
