Ну, что за ленивая семейка? Предки. Инертные, сонные, вечно бессмысленно улыбающиеся. А что смешного? Настругали детишек? Небось, не лень было. Четыре пары близнецов, мал мала меньше. Девочка, мальчик, девочка, мальчик… . Похожи… сил нет. И хорошенькие, пожалуй, да такие же ленивые и глупые, как папуся с мамусей. Черт бы вас побрал совсем. Лишь бы спать. Одна только малышка живенькая. Вот и брали бы пример с неё. Уж я ли вас не учу, не лечу, не холю. Вчера с сестрой всех перемыли, постригли, намассажили, напудрили, намакияжили. Давайте уже, шевелитесь, бессовестные. Доктор что сказал? А? Пора! – сказал. Ага, вот и он, кстати. Со свитой сегодня. Сейчас увидит вас и улыбнется, точно. Такие смешные усы мы папаше подрисовали, а у мамаши, вообще, рот до ушей, и щеки нарумянили, и детишки - розовенькие, очаровашки.
Здравствуйте, доктор. Как? Нормально.
Да, улыбнитесь же, улыбнитесь… Нет… Ушли… Не получилось. Ох, и мрачный же тип.
Ну, а вы, бездельники, чего приуныли? Небось, на травку хочется, на солнышко, а то и голышом под дождик. Шевелитесь тогда, хватит дрыхнуть и тупо улыбаться. Мамка, подтянись, - на тебя дети смотрят. Папка, а ты кто? - глава семьи, или – гусь какой-то? Ну! Раз-два – припод-ня-я-ялись, раз-два – опу-сти-и-ились. Погуляете ещё, не бэ.. Я встану.
От отца мне остался приёмник — я слушал эфир.
А от брата остались часы, я сменил ремешок
и носил, и пришла мне догадка, что я некрофил,
и припомнилось шило и вспоротый шилом мешок.
Мне осталась страна — добрым молодцам вечный наказ.
Семерых закопают живьём, одному повезёт.
И никак не пойму, я один или семеро нас.
Вдохновляет меня и смущает такой эпизод:
как Шопена мой дед заиграл на басовой струне
и сказал моей маме: «Мала ещё старших корить.
Я при Сталине пожил, а Сталин загнулся при мне.
Ради этого, деточка, стоило бросить курить».
Ничего не боялся с Трёхгорки мужик. Почему?
Потому ли, как думает мама, что в тридцать втором
ничего не бояться сказала цыганка ему.
Что случится с Иваном — не может случиться с Петром.
Озадачился дед: «Как известны тебе имена?!»
А цыганка за дверь, он вдогонку а дверь заперта.
И тюрьма и сума, а потом мировая война
мордовали Ивана, уча фатализму Петра.
Что печатными буквами писано нам на роду —
не умеет прочесть всероссийский народный Смирнов.
«Не беда, — говорит, навсегда попадая в беду, —
где-то должен быть выход». Ба-бах. До свиданья, Смирнов.
Я один на земле, до смешного один на земле.
Я стою как дурак, и стрекочут часы на руке.
«Береги свою голову в пепле, а ноги в тепле» —
я сберёг. Почему ж ты забыл обо мне, дураке?
Как юродствует внук, величаво немотствует дед.
Умирает пай-мальчик и розгу целует взасос.
Очертанья предмета надёжно скрывают предмет.
Вопрошает ответ, на вопрос отвечает вопрос.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
