Валя жила с мамой в старой пятиэтажке. Окна ее квартиры смотрели во двор школы, где она училась уже седьмой год. У Вали была отдельная комната - явное преимущество перед одноклассниками. Многим приходилось существовать бок о бок с братишками и сестренками. А Валя была у мамы одна и братиков никогда не просила. Сестренок тем более. Ей вполне нравилось быть одной. Она любила свой новенький рыжий диванчик, видавший виды полированный стол и совершенно уникальный старинный бабушкин комод с бронзовыми ручками.
В одном из ящиков комода хранились Валины "сокровища": кусочки красивых тканей, несколько симпатичных пуговиц, старая мамина помада сливового оттенка, набор открыток с пушистыми смешными котятами разных пород, и много-много еще всякого интересного. Но самой большой ценностью среди сокровищ, самой дорогой диковиной, самой красивой штучкой Валя считала крупную бусину из звездчатого агата. Это была, пожалуй, единственная оставшаяся от бабушки вещь, не считая комода. Она хранилась в дальнем углу ящика в маленькой картонной коробочке, прикрытой сверху на всякий случай носовыми платками. Мама рассказывала: бусину случайно нашли в пустом ящике во время переезда.
Бабушка умерла молодой, Валя ее совсем не знала. А бусина как будто хранила связь, тепло родного сердца. "Бабушка была красавицей. Не то, что я", - думала Валя каждое утро, шагая в ванную мимо кухни, где на самом видном месте висел портрет молодой бабушки Светы - известной балерины Светланы Сосновской. Валя была уверена, что они с бабушкой обязательно бы дружили. Валя столько хотела рассказать изящной даме в меховом манто, мило улыбавшейся с выцветшей фотографии.
- Доброе утро, сонный бурундук, - весело сказала мама, перемешивая в ковшике булькавшую кашу.
- Да какое же оно доброе... Опять овсянка, - грустно заметила Валя, усаживаясь за стол.
- Я тебе сто раз говорила, принцесса моя, овсянка - самый...
- полезный завтрак, - закончила фразу дочь, накладывая себе в чай побольше сахара. Она слышала лозунг про полезный завтрак каждый раз, когда маме хотелось сварить овсяную кашу, а это случалось каждый вторник, четверг и субботу. Иногда еще в воскресенье - зависело от настроения. Валя за свои тринадцать лет прекрасно изучила мамин характер. Лучше съесть кашу сегодня, чтобы завтра появились оладушки с вареньем, или даже омлет с колбаской. Надо было съесть кашу, надо!
- есть такое слово... - говорила мама нудным тоном.
- Надо, - продолжила Валя.
- Умница! - мама поставила тарелку дымящейся овсянки на стол и посмотрела на Валю нежно, почти как на котенка, которого они чуть не купили на кошачьей выставке в прошлое воскресенье.
Валя улыбнулась и принялась за кашу. Она была готова на любые жертвы ради маминого спокойствия.
"Почему осенью всегда все такое скучное"? - думала Валя, шлепая резиновыми сапогами по лужам, - "Вот если бы не было никакой осени, было бы долго-долго лето, потом бац - и сразу снежная зима, чтобы можно было на лыжах покататься, в снежки поиграть, новый год отпраздновать, и потом после зимних каникул опять бац - и лето!"
Валя шла в школу, продумывая план глобального изменения климата на земле. Она так погрузилась в мысли, что не заметила, как пришла вовсе не в школу. Ноги принесли ее к киоску с хотдогами. Длинные ароматные сосиски прятались в свежих продолговатых булочках и источали настолько магнетический аромат, что ни о какой школе, уроках, занятиях думать было невозможно. Валя купила хотдог с горчичным соусом и вспомнила: на втором уроке контрольная по истории! Рисковать репутацией твердой хорошистки было опасно, история - предмет коварный: одних дат нужно помнить целую википедию. А вот с датами у Вали было совсем плохо. По части политических интриг и военных стратегий она считала себя вполне на уровне, но даты - больное место.
Валя быстро дожевала "хвостик" жареной сосиски и благополучно вернулась домой - пересидеть "исторический" ураган. Мама ушла на работу и в квартире висела тикающая часами, урчащая холодильником и иногда повизгивающая водопроводными трубами пустота. Проскользнув в свою комнату, Валя посмотрела в окно: здание школы провалилось в молоко влажности и осеннего тумана, во дворе разлилась необъятная серая лужа, и два сизых городских голубя важно расхаживали по ее берегам, о чем-то глубоко задумавшись.
Валя начала жалеть, что осталась за бортом бурлящей новостями общественной жизни. Она редко прогуливала уроки - только в крайних случаях. Валя от скуки полила кактусы на подоконнике, вытерла пыль с бабушкиного комода и собралась пойти поставить чайник, чтобы стало хоть немного уютнее, но вдруг вспомнила про бусину, хранившуюся в самом верхнем ящике комода. Валя достала коробочку с драгоценностью. Как приятно было крутить в пальцах гладкий тяжеленький шарик глубокого черного цвета со светящейся красной жилкой, которая будто сердечный сосуд, опутывала, пронизывала его насквозь, образуя звездообразный контур. Валя когда-то давно изучила целый учебник о минералах - ей было интересно, из чего сделана такой невероятной красоты бусинка. Она прочитала все о видах агатов. Оказалось, что прослойка кораллов дает тот самый волшебный эффект звездчатости - редчайшего свойства камня.
Валя зажала бусину в руке и почувствовала, как быстро она нагрелась. Ощущая приятную гладкость сокровища, она отправилась на кухню пить чай. Отхлебывая из кружки, Валя грустно и немного мечтательно всматривалась в портрет. На бабушке были те самые бусы из темного агата. Они элегантно возлежали на изящной шее балерины и подчеркивали белизну ее кожи. Одна из бусин была именно та, что сейчас приятно грелась в Валином кулаке. Сама не зная зачем, Валя посчитала бусины. На фото не очень четко было видно, но получалось вроде бы ровно восемнадцать.
"Сколько же редкого агата потрачено!" - съехидничала Валя и улыбнулась. - Вот бы такие задачки нам давали решать! Известная балерина за один сезон заработала столько денег, что смогла купить пол кэгэ редчайшего агата. Ювелир согласился сделать из него восемнадцать крупных бусин. Вопрос задачи: сколько весила одна бусина?"
Засунув в рот шоколадную конфету, сдвинув светлые тонкие бровки к носу, выразительно картавя и выпячивая губы, Валя перездразнила отличника Женю Самохвалова, который вечно знал все ответы во всех задачках: "Если дать ответ в виде простой дроби... То получается, что бусина весит одну тридцать шестую часть килограмма, а если в виде десятичной дроби..." Женьке хорошо, у него феноменальная память. Да еще талант программиста. Он умудрился через интернет залезть в систему министерства образования и... Хотя нет, об этом вспоминать сейчас не стоило.
Валя развеселилась и решила после математики устроить забавную физику - поэскпериментировать над свойствами агата. Она схватила отмытый до блеска стальной ковшик, в котором недавно варилась ужасная овсянка (бррр), и налила туда из чайника кипяток. Потом Валя разжала ладошку полюбоваться на бусину в последний раз. Девочку охватил жгучий азарт, предчувствие неизбежной разгадки затрепетало в сердце. Недолго думая, она бросила шарик в воду и поставила "драгоценный супчик" на раскаленную комфорку. Валя честно смотрела в ковшик целых две минуты. Вода начинала быстро мутнеть от мелких пузырьков. Процесс закипания происходил по законам физики без отклонений. Бабушкин раритет лежал на дне и укоризненно смотрел на юную мучительницу всей своей звездчатой розовой жилкой. Если бы у бусинки были глаза, она бы плакала.
Валя постояла еще две минуты, переминаясь с ноги на ногу, просвистела мотивчик из популярного сериала, но и тогда ничего необычного не случилось. Валя полезла в мамину шкатулку с драгоценностями и взяла серебряные сережки с маленькими жемчужинками - для усиления воздействия на упрямый агат. Бросив "ингрендиеты" в горячий ковшик, она снова перемешала "супчик" и выждала еще пять минут. Но опять ничего сверхинтересного агат не выдал. Валя собралась уже прекратить дурацкий эксперимент, но раздался звонок в дверь.
Верная подруга Олька Круглова пришла поддержать Валю:
- Приветик! Я думала, ты заболела. Пришла проведать! - Оля пыталась скрыть светящиеся хулиганством и готовностью к прогуливанию искорки в красивых карих глазах. Но от Вали такое скрыть невозможно.
- Да, температура что-то подскочила, кхк-кхе, - нарочито громко покашляла Валя в сторону соседской двери и подмигнула Ольке.
- Ты чего же это одна гуляешь, не предупредила даже. Я как дура там без тебя, а ты тут! Ну и кто ты после этого?!
Праведный гнев подруги отвлек Валю от грустных мыслей и за это она была ей беспредельно благодарна. Валя искренне любила Ольку, им было так радостно вместе откаблучивать всякие шалости, перемывать косточки одноклассникам, да и просто сидеть на диване перед телевизором с плошкой чипсов. В одном лишь боялась признаться Валя подруге - в тайной зависти. Оле повезло гораздо больше Вали и в плане внешности, и в плане талантов. Густые темные волосы струились волнами по плечам, когда Оля решала переплести косу или заколоть пучок. Симпатичная родинка над верхней губой кокетливо подчеркивала Олину прелестную улыбку. И при всем этом, Оля еще и рисовала как настоящий художник. В художественной школе, куда ее возили родители дважды в неделю, учителя закатывали глаза от восторга: "Ну, Круглова талант от Бога, что вы хотите! Надо работать, надо развивать..." На фоне подруги Валя часто чувствовала себя приютской шелупонью, в будущем которой нет ни единого яркого пятнышка. Куцый хвостик рыжевато-русых прямых, как палки, волос, обычные серые глаза, светлые, почти невидимые брови на фоне Оли превращались в уродство. А уж про таланты не стоило и говорить. Бабушкины гены в Вале пытались разглядеть опытные педагоги по хореографии, но генов - увы - не обнаружилось. Когда Валя рисовала на полях тетрадей солнышки и снежинки, Олька хихикала и ловко перерисовывала их в страусов и дельфинов - настоящих, живых, готовых убежать на волю.
- Ладно, заходи, раз пришла, хватит возмущаться... Тапочки в шкафу возьми.
Оля прошлепала большими не по размеру тапками на кухню в надежде съесть бутербродик.
- Эх, давно мы не прогуливали, а! А... А что это у тебя?! - Оля с изумлением уставилась в шипящий и кряхтящий ковшик с украшениями.
- Суп варю, не видишь? - буркнула Валя, выключая комфорку и прикрывая крышкой "эксперимент".
- Ха, ничего себе, я вижу, тебе и правда нехорошо. Врача вызвать? - Оля хихикнула и сунула любопытный нос в холодильник. По-хозяйски вынула хлеб и колбасу, соорудила бутерброды и отправилась в Валину комнату смотреть телек.
Валя последний раз заглянула под крышку ковшика и вдруг увидела нечто странное... Серьги исчезли! А бабушкина бусина увеличилась и изменила цвет. Она стала похожа на серебристый мячик, светящийся изнутри матовым голубоватым светом. Валя залила холодной водой, будто это было обыкновенное вареное яйцо, и взяла в руки бу.. Бусиной, однако, шарик уже точно не был. Скорее действительно яйцом или лампочкой.
В этот момент вошла Оля с пустой тарелкой из-под бутербродов. Она увидела нечто светящееся в ладонях подруги и тоже протянула руку к источнику ярко-голубого света:
- Что это у тебя?! Ух ты!
И вдруг Валя увидела, как Олино лицо исказила гримаса ужаса. В то же мгновение она и сама ощутила острую пронизывающую боль в голове, которая молниеносно распространилась по телу. Вдоль позвоночника прокатилась волна судорог, как будто ударили током.
Вверху - грошовый дом свиданий.
Внизу - в грошовом "Казино"
Расселись зрители. Темно.
Пора щипков и ожиданий.
Тот захихикал, тот зевнул...
Но неудачник облыселый
Высоко палочкой взмахнул.
Открылись темные пределы,
И вот - сквозь дым табачных туч
Прожектора зеленый луч.
На авансцене, в полумраке,
Раскрыв золотозубый рот,
Румяный хахаль в шапокляке
О звездах песенку поет.
И под двуспальные напевы
На полинялый небосвод
Ведут сомнительные девы
Свой непотребный хоровод.
Сквозь облака, по сферам райским
(Улыбочки туда-сюда)
С каким-то веером китайским
Плывет Полярная Звезда.
За ней вприпрыжку поспешая,
Та пожирней, та похудей,
Семь звезд - Медведица Большая
Трясут четырнадцать грудей.
И до последнего раздета,
Горя брильянтовой косой,
Вдруг жидколягая комета
Выносится перед толпой.
Глядят солдаты и портные
На рассусаленный сумбур,
Играют сгустки жировые
На бедрах Etoile d'amour,
Несутся звезды в пляске, в тряске,
Звучит оркестр, поет дурак,
Летят алмазные подвязки
Из мрака в свет, из света в мрак.
И заходя в дыру все ту же,
И восходя на небосклон,
Так вот в какой постыдной луже
Твой День Четвертый отражен!..
Нелегкий труд, о Боже правый,
Всю жизнь воссоздавать мечтой
Твой мир, горящий звездной славой
И первозданною красой.
1925
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
