Тия не знала точно, сколько лет Старому Дому, знала только, что его построил дед деда её деда. Он же и посадил возле Дома клён. Не просто дерево. Во-первых, клён имел имя - Вик. Во-вторых, Вик играл важную роль: от него зависела смена времён года. Зима начиналась, когда отрывался последний лист и заканчивалась с первой набухшей почкой.
Тия любила весну - весной можно было сбросить надоевшие меховые сапоги и надеть лёгкие, плетёные из бересты и ивовых прутиков ботинки. С первого дня весны Камин в Большой Комнате топили только один раз в день, вечером. Ма ставила на Длинный Стол чугунок варёной картошки, присыпанной мелко нарезанным укропом, миску жареной рыбы или мяса, кувшин простокваши или родниковой воды, тарелки квашеной капусты или солёных огурчиков. И, конечно, свежий, ещё тёплый хлеб. Во главе стола в уютное плетёное кресло садилась Ба, а на другом торце на высокий стул усаживали самого младшего брата Тии, годовалого Джи. По правую руку Ба размещались взрослые - родители, дяди и тёти Тии, а по левую - дети.
После ужина Па подкладывал дров в Камин, и начиналось интересное - рассказы о самом-самом, смешном или страшном, что случилось за прошедший день, или, если ничего не происходило, вспоминали прошлые истории.
Однажды старший брат Тии Рэн рассказал, как он нашёл толстое сухое бревно, из которого можно было сделать новое корыто для Ма взамен старого, прохудившегося. Он тащил это бревно, тащил, пока не устал. Прилёг отдохнуть под ёлку и незаметно уснул. Проснулся от того, что ему прямо в лоб ударила шишка. Рэн вскочил, заозирался в поисках обидчика, и тут ему в голову опять ударила шишка. Рэн выхватил из-за пояса топор и закричал:
- А ну, выходи один на один! Выходи на поединок!
Он прижался спиной к стволу, держа топор наизготове, и тут на него обрушился град шишек. Оказалось, это белка чистила дупло от старых, не нужных уже запасов.
А младший брат Тии Рик однажды собирал в лопухах улиток, и вдруг заметил чужого человека. Ему показалось, что чужой идёт в сторону Дома. Рик затаился и стал наблюдать. Действительно, человек шёл к Дому. Нельзя допускать чужих в свои владения. Рик крикнул зайцем и пошевелил лопухи. Человек вскинул ружьё. Рик откатился в сторону, человек выстрелил и бросился к нему. Рик быстро отполз, опять крикнул зайцем и откатился. Так он увёл незнакомца от Дома. Па тогда сказал:
- Мужчина растёт, - это было высшей похвалой. И Семья хором спела Рику хвалебную песню "Оле! Оле-оле-оле!".
А сам Па этой весной встретил в лесу медведя-шатуна. И шёл за ним до болота. А там раздразнил зверя, и когда тот бросился на него с открытой пастью, вонзил кол ему прямо в глотку. Теперь у Семьи было много мяса и шкура - такая большая, что из неё можно сшить несколько новых зимних сапожек.
Тия слушала каминные истории и надеялась, что когда-нибудь и с ней произойдёт что-то необычное.
К концу весны Река вскрывала лёд, вспучивалась, разливалась и уносила прошлогодний мост, тогда все брали топоры, пилы, ножи, веревки, лопаты и шли на берег строить новый мост.
Лето начиналось, когда на Вике распускался первый лист. В этом году Тия ждала этого события с особым нетерпением, и на то была важная причина.
- Тия, подойди ко мне, - сказала Ба в первое летнее утро, - Тебе уже исполнилось десять?
- Да, бабушка, исполнилось.
- Значит, теперь тебе можно ходить за Реку в Дремучий Лес. Но ты должна знать две вещи. В Лесу встречаются разные звери, некоторых ты никогда не видела, они не водятся на нашем берегу. Не бойся их, дружи с ними. Пока стоит лето, они безопасны. Это первое. А второе - за Дремучим Лесом живут люди. Не ходи к ним. А если заметишь незнакомых, убегай и прячься. Они не должны тебя видеть.
- Почему, бабушка?
- Всё узнаешь в своё время.
- Это та самая Тайна?
- Да, девочка. Теперь иди.
Тия знала о существовании семейной Тайны и о том, что её открывают тем, кто достиг пятнадцати. Значит, ещё пять лет придётся ждать.
Длинный Стол вынесли на улицу под яблони - теперь, с наступлением лета, Семья будет по вечерам собираться в саду. Вычистили и занавесили Камин - до осени.
Тия спустилась к Реке, ступила на мост и медленно пошла по нему. Почему-то ей стало очень страшно. Так страшно, что задрожал хвостик, а уши прижались к затылку. Дремучий Лес вырастал и надвигался, казалось, гораздо быстрее, чем она к нему приближалась. "Не бойся", - сказала бабушка. Тия ускорила шаг и почти вбежала в лес.
Там было темно - сомкнувшиеся кроны заслоняли свет. Постояв немного, чтобы привыкнуть к полутьме, она медленно двинулась вперёд, внимательно глядя по сторонам. Чёрные толстые стволы с потрескавшейся корой, свисающие плети лиан, моховая кочка... Сидящий на кочке зелёный паук размером с ворону таращился на неё оранжевыми глазищами. "Не бойся". Что-то скользнуло по ноге. Змея! И ещё одна. И ещё... Множество змеек от нежно-жёлтого до ярко-фиолетового цвета, словно распавшаяся на ленточки радуга, кружилось вокруг. "Не бойся". Тия прислушалась к их мыслям:
- ... девочка...
- ... новенькая...
- ... хорошенькая...
- ... поиграем с ней...
- ... не сегодня... пусть привыкнет...
Вечером, когда Семья собралась за Длинным Столом, Ба спросила:
- Ну как, понравился тебе Лес?
- Да, бабушка. Очень.
- Расскажи, кого видела.
Тия начала перечислять:
- Там были глазастые пауки, разноцветные змейки, крылатые лягушки, синий волк. И ещё такие жужжащие белые шарики.
- Это пушистики. Обычно они долго приглядываются, а тут явились в первый день. Тебе повезло.
- Ба, а почему они только летом безобидны? А осенью?
- Осенью у них портится характер. Змейки наливаются ядом, пушистики и лягушки становятся вампирами.
Каждый день Тия вставала раньше всех и, положив в карман краюшку хлеба, направлялась в Дремучий Лес. Змейки показывали ей земляничные и черничные поляны, цветочные лужайки и пещеры с чистыми родниками, пушистики согревали, если было прохладно. Синий волк провожал вечерами к мосту, а то и подвозил, когда она уставала.
Однажды Тия забралась так далеко, что вышла за границу леса. Вдали виднелись горы. Чтобы получше осмотреться, Тия залезла на одинокий дуб и оказалась нос к носу с перепуганным мальчишкой.
- Эльфа?
- Почему Эльфа? Я Тия. А ты кто?
- Федя... То есть, Фёдор. Ты в лесу живёшь?
- С чего ты взял?
- Бабушка рассказывала...
- Нет, я в Семье живу. У нас там дом. За рекой.
- А ты... не съешь меня?
- Нет, мне столько не съесть. Может, только кусочек откушу. Руку. Или ногу, - ответила она, очень стараясь выглядеть серьёзной. Но не выдержала и расхохоталась. - Вообще-то, я предпочитаю землянику. Хочешь? - и протянула ему корзинку, полную ягод.
Мальчишка тоже заулыбался.
- Не хочу, они ядовитые.
- Глупости, - Тия положила в рот земляничку, - видишь, со мной ничего не случилось. Я их каждый день ем. И домой приношу. Мама варенье варит. На зиму.
- А бабушка говорила... - Фёдор взял одну ягодку, посмотрел на неё со всех сторон, положил в рот и зажмурился. - Вкусно!
- Хочешь, пойдём в Лес? Тут недалеко отличная полянка.
- В лес только учёные ходят. А нам запрещают, говорят: опасно.
- Это осенью будет опасно, а сейчас можно.
Они проболтали до вечера и договорились встретиться завтра.
По дороге домой Тия раздумывала, рассказывать ли дома о Фёдоре. И уже на мосту твёрдо решила не говорить. Если у Семьи есть Тайна от неё, то пусть и у неё будет своя маленькая тайна от Семьи.
Они встречались каждый день и разговаривали. Иногда заходили в Лес, но не углублялись. Фёдор отказывался отходить от кромки:
- Я обещал.
И Тия не отходила от Леса дальше заветного дуба:
- Я обещала.
Как-то после ужина Ба сказала:
- Чувствую приближение осени. Следите за Виком.
Действительно, через несколько рассветов Тия заметила на клёне красный лист. Осень. Значит, нужно остаться дома, помочь убрать Длинный Стол из сада в Большую Комнату, приготовить дрова для Камина. И забыть про Дремучий Лес до следующего лета. А Фёдор будет сидеть на дубе и ждать.
Тия отломала красный лист, сунула его в карман, оглянулась - никто не видел? Нет, все ещё спали. И побежала к мосту.
Лесные жители этим утром вели себя необычно: пушистики не спешили согреть её, хоть и было прохладно, змейки где-то прятались, лягушки шарахались, будто перестали её узнавать. Даже синий волк не вышел за кусочком хлеба. Правда, и хлеба у неё в этот раз не было, только красный кленовый лист шуршал в кармане.
Фёдор сидел на дубе.
- Привет. Хочешь есть?
Тия жевала ватрушку, испечённую чужой бабушкой и думала, как бы оттянуть осень.
- Не заходи больше в лес, там теперь опасно.
- А тебе? Не опасно?
- И мне опасно. Поэтому мы долго не увидимся. До следующего лета.
Они долго прощались, держась за руки.
- Ты придёшь? Не забудешь?
- Не забуду. А ты?
На обратном пути Тия слегка заблудилась и вышла к Дому только к вечеру. Стола в саду не было. Тия вошла в Комнату. Молча прошла мимо Семьи, собравшейся у горящего Камина. Достала из кармана красный лист, положила его в огонь, присела на лавку.
- Я расскажу вам историю...
Это праздник. Розы в ванной.
Шумно, дымно, негде сесть.
Громогласный, долгожданный,
Драгоценный. Ровно шесть.
Вечер. Лето. Гости в сборе.
Золотая молодежь
Пьет и курит в коридоре.
Смех, приветствия, галдеж.
Только-только из-за школьной
Парты, вроде бы вчера,
Окунулся я в застольный
Гам с утра и до утра.
Пела долгая пластинка.
Балагурил балагур.
Сетунь, Тушино, Стромынка –
Хорошо, но чересчур.
Здесь, благодаренье Богу,
Я полжизни оттрубил.
Женщина сидит немного
Справа. Я ее любил.
Дело прошлое. Прогнозам
Верил я в иные дни.
Птицам, бабочкам, стрекозам
Эта музыка сродни.
Если напрочь не опиться
Водкой, шумом, табаком,
Слушать музыку и птицу
Можно выйти на балкон.
Ночь моя! Вишневым светом
Телефонный автомат
Озарил сирень. Об этом
Липы старые шумят.
Табаком пропахли розы,
Их из Грузии везли.
Обещали в полдень грозы,
Грозы за полночь пришли.
Ливень бьет напропалую,
Дальше катится стремглав.
Вымостили мостовую
Зеркалами без оправ.
И светает. Воздух зябко
Тронул занавесь. Ушла
Эта женщина. Хозяйка
Убирает со стола.
Спит тихоня, спит проказник –
Спать! С утра очередной
Праздник. Всё на свете праздник –
Красный, черный, голубой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
