Маленькое фойе провинциальной детской поликлиники.
Пол покрыт линолеумом разных расцветок – заплаты. В центре торчит вырванный кусок с ладонь, напоминающий раскрывшийся тюльпан. Эту ерунду пытались отодрать, но она намертво прибита одиннадцатью гвоздями. Запинаются об неё все, но реагируют по-разному, в зависимости от темперамента, девяносто процентов вспоминают «мать».
Стеллажи в регистратуре напоминают узкие тюремные нары. Карточки, как видавшие виды пергаменты, вопиют диагнозами, среди которых ОРВИ чувствует себя лидером.
Самые необъятные белеют особняком, на них можно видеть букву «л» - льготная. Это карточки детей-инвалидов. Самое удивительное, что родители этих детей самые спокойные, выдержанные, вежливые. Умудрённые опытом общения с медицинскими учреждениями. Самые раздражительные – мамаши в норковых полушубках с ключами от машины в руке.
В дальнем углу фойе расположен «зимний сад» - три фикуса в кадках. Дети до трёх лет очень любят лизать листья, поэтому листья фикусов всегда блестят.
ПАЦИЕНТЫ
Среди пациентов поликлиники нередко снуют три весёлых человечка – братья Гаюмовы, погодки. Три, четыре, пять лет. Здоровенькие, румяные, белокурые мальчишки. В одинаковых джинсовых костюмчиках, модных бейсболочках – летом, а зимой ещё более румянощекие в ярких комбинезончиках и красивых кожаных ботиночках. Они почти не болеют, регулярно посещают прививочный кабинет и в детский садик не ходят. С ними занимается мама – юная, румянощекая, спокойная, улыбчивая. С первого взгляда можно подумать, что это Катерина Матвеевна наконец-то дождалась своего Фёдора Сухова. Им напрочь забыто жгучее «белое солнце пустыни», он весь принадлежит заботам о семье. Семья ухожена на сто процентов.
Однажды братья Гаюмовы пришли на прививку не с мамой, а с папой, и все увидели, что это вовсе не Фёдор Сухов - это Абдула!
ПОГРУЖЕНИЕ
Самая универсальная медсестра в поликлинике – старушка Тома-сан. Так Тамару Петровну называют коллеги. Она подменяет всякого, кто по своим надобностям отпрашивается у старшей медсестры. Она после дежурства заходит в регистратуру и ,закатив к небу глаза восклицает: « У всех, буквально у всех в нашем городе детей ожирение!» Это она сидела на приёме с эндокринологом. Придя от отоларинголога, она констатирует:«Полгорода глухих детей!». После окулиста все дети слепые, после хирурга все дети хромые, после иммунолога все дети в аллергической сыпи. После инфекциониста все дети дристуны.
Какой натуральный линолеум! И вся поликлиника живая, настоящая, хотя ей не помешало бы художественного вымысла, конечно... )
Это из серии "Записки". Конечно, вымыслы нет. А не помешал бы не вымысел, а ремонт.
страшно жить, Галя-сан)
Не-е, Маша-Не! Жить ещё страшнее!
Терпеть ненавижу читать прозу с экрана, но вот осилил (благо - не много)), и "зацепило", заставило дочитать. Завидую белой завистью тем, кто способен взять и дописать, путь и немного, но обязательно дописать. ) И хорошо, причём.
А в поликлиники не хожу. Когда детка была мененькая - ходил, но очень редко, здоровенькая была (и есть, тьфу-тьфу-тьфу) детка. То, что Вы описываете, почему-то знакомо по "прошлой жизни", а в этой, даже и с деткой, поликлиники были пустые (начало 90-х), ни очередей, ни детей, вообще никого.
Года два назад проходил полный осмотр, вот тогда - да, вспомнил своё детство. )
Но, думаю, никогда ничего не изменится. Будут, конечно, дорогие и блестящие, но в массе, особенно в глубинке, всё так и будет очень долго.
Спасибо за искренность и за чтение.
Отличная зарисовка. Ачипятка в третьей снизу -"окулистА"?
ОК. Исправила. Спасибо.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
1932
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.