И замереть, и сосчитать до ста,
И старый мир, где мама мыла раму
Обрезками газетного листа,
Сорвется в небо срочной телеграммой.
Сара.
...В девятнадцать лет меня настигла первая любовь, классически закончившаяся его женитьбой на другой и моим четким представлением, что в жизни есть *счастье*, а что является его категорическим антонимом.
Счастье- это наши заполошные свидания, размазывание по лицу снега, косметики и поцелуев, соскальзывание сердца в область селезенки при телефонных звонках и умопомрачительная бессоннница. Все, что не касается вышеперечисленного, счастьем не является и, следовательно, можно определить как *несчастье*.
С возрастом в эту парадигму ( чтобы не повторяться, скажем, *радость*- *страдание*) входило многое- набранные ( потерянные ) килограммы, купленное по скидке серебряное кольцо, более-менее удачный флирт и ет сетера, ет сетера.
Начав работать со Старостью, я расширила для себя понятие * счастья*, включив туда же отсутствие Альцгеймера и присутствие хорошо воспитанных детей, часто навещающих в Доме престарелых .
Сейчас я четко представляю себе, что исключительным подарком судьбы является *минута*.
...Наш приграничный город Сдерот ОНИ бомбили ракетами восемь лет. Восемь лет сирен, взрывов, бомбоубежищ , обещаний политиков и уже пустой обреченности. Люди, занимавшиеся исключительно своим в других городах, слыша о взрывах в Сдероте, привычно риторически возмущались тем, как живут же бедняги в этом прОклятом городе. Возмущение обычно длилось от двух до трех минут- ровно столько, сколько об этом говорили в *Новостях*.
Жизнь продолжалась.
Сдерот бомбили.
ОНИ долго и терпеливо вооружались, рыли туннели, копили боеприпасы. У НИХ нет других целей и задач, и вся их жизнедеятельность направлена на уничтожение иных. Иные смеют нормально жить, преуспевать, дразня ИХ благополучием.Поэтому ОНИ видят мир очень простым – уничтожать иных в террактах и бомбежках .
За Сдеротом последовали Ашкелон и Ашдод.
Я не могу сказать, что не переживала за людей, живущих там. Но переживания- переживаниями, своя же обывательская крохотная жизнь с повседневными заботами и хлебом насущным волновала значительно больше.
Тридцатого декабря в девять часов вечера все изменилось. Я и не услышала сирену, до того ли было, когда вернулась домой с двух работ и вообще не понимала - что же так злобно завыло, мешая слышать телевизор.
Это была первая ракета, выпущенная уже по моему городу. И эта была та самая первая минута, которую Служба тыла отводит именно здесь на судорожный вздох, секундное размышление- а вдруг- ошибка, растерянные мысли о близких- где они, и стремительный бросок в относительно беспокойное место- подвал, лестничную клетку, закуток без окон. Если этого нет рядом- значит, нужно броситься на землю, прикрывая голову руками.
И у нас есть МИНУТА, и в этом- наше счастье.
Сдероту дается на все- про все ПЯТНАДЦАТЬ секунд.
Самым опытным в тот вечер на лестничной клетке, куда мы впопыхав выскочили, оказался мой двенадцатилетний мальчик.
- Мама, нужно сесть на ступеньку, пригнуть голову и обхватить ее руками. Смотри. Вот так.
Я еще не понимала, что пришла война.
Уже значительно позже неровными кусками паззла сложатся рассказы деда, как он в Великую Отечественную ехал на лошади, а пуля- в ее голову, а его голова - совсем рядом, и вот- не попала! И переправа через огромную реку, а его- не умеющего абсолютно плавать- ранее эта же или – позднее- другая лошадь спасает, вытягивая за собой. И его же воспоминание, как он, будучи командиром, ехал на головной машине, а взорвалась почему-то вторая, и еще подробности его фронтовой жизни- кипяток под Москвой, ссора с чиновником и полученная в итоге ВСЕГО ЛИШЬ медаль * За отвагу* и многое другое, закончившееся Альцгеймером и практически не снимаемым пиджаком с боевыми наградами.
В паззл добавятся прочитанные и запущенные далеко в подсознание предсказания политиков о том, что, вероятно, не исключено, вполне возможно этой зимой, а, может, вовсе не зимой, а летом...
И частушка зубастая про милого, которому все пусть разорвет- только ,чтобы войны не было...
Но это не тридцатого, это попозже.
А тридцать первого очень хотелось, чтобы ребенок не оставался дома с дедом, категорически не разбирающимся ни в реалиях, ни в географии, ни в языке и прочая современной жизни.
Думалось, что в школе грамотные учителя, куда уже деду.
Но поступило сообщение, что распоряжением Службы тыла запрещены занятия в школах, детских садах и так далее...
Ребенок остался дома, через полтора часа именно в его школу попала ракета, правда, в другой класс...
Тридцать первое декабря- предчувствие.
Здесь это особенный день- к сожалению, бесснежный и рабочий. Неизбежно вспоминается новогодне- мандариновое детство и, если честно, именно в этот день грустно- грустно бежать домой по пальмовой аллее, созерцать домашнюю пластмассовую елку и не стучаться к местным соседям с радостным призывом выпить.
Но все равно все русские обзванивают друг друга, торжественно обещают уж в этом- то году почаще встречаться, с упоением смотрят Новогодние,Голубые и прочие огоньки, и точно таким же шампанским провожается прошлое в надежде на будущее...
...Тридцать первого бомбили часто. Не знаю, наверное, у НИХ это не праздник.
А у нас не работала сирена, и даже призрачный шанс спасаться на лестнице мог быть не использован.
Нас призвали слушать радио, которое в моем доме хрипело астматическим приступом больного, потерявшего кислородную подушку.
Поэтому была разработана целая система.
Соседи моей мамы имели более нормальную радиоточку. Они слышали объявление тревоги, стучали в мамину дверь, она перезванивала мне.
И я, если честно, не помню, сколько это было раз.
Сын пошел спать около двенадцати, когда последовал очередной звонок.
И я подумала, что, возможно, не стоит поднимать его, теплого, мокрого после душа, из-под одеяла. Но колебания были секундными.
...Эта ракета взорвалась ОЧЕНЬ близко. Я думаю даже, что ОЧЕНЬ- ОЧЕНЬ близко.
И это было даже не страшно.
Это был минутный апокалипсис...
...Мне жаль ИХ детей, ИХ женщин.
Война не может сделать счастливым ни одного нормального человека, а страшнее войны нет ничего.
НИЧЕГО...
Вчера я впервые шла домой пешком, напоминая себе хорошо выдрессированную собаку, специализирующуюся на поиске нор. Я четко отслеживала входы в подъезды, закоулки, выемки на предмет броска туда в случае тревоги.
Специалисты рекомендуют пережидать тревогу не на первом и не на последнем этажах- второй и третий предпочтительнее...
Когда я зашла в свой подъезд, на душе полегчало.
До второго этажа оставалось чуть- чуть...
P. S. Вчера ракета попала в детский сад в Ашдоде.
Никто не пострадал.
Вторую неделю дети юга не ходят ни в сады, ни в школы.
