***
На международном Каннском кинофестивале произошло грандиозное событие. Аж сразу два фильма про любовь! Да такие душевные! В одном одна прекрасная дама любит совсем другую, но тоже – прекрасную, даму. А в другом – вовсе наоборот. Один прекрасный господин любит другого. И тоже – прекрасного. Но – помоложе. Критики прослезились даже.
«Давно, – говорят, – не было фильмов про любовь. А тут – сразу два. Да какие душевные! Да какие обстоятельные – прям, хоть пособие делай! К тому же смелые невозможно. Не побоялись, – говорят, – церковного мракобесия».
И мусульмане тоже одобрили.
«Не знаем, – сказали, – как насчёт душевности, но – очень полезные фильмы! Правильно, – сказали, – что не побоялись церковного мракобесия. Тесно в Европе. Куда ни плюнь правоверному – везде какой-нибудь француз, или вовсе – швед. А так, глядишь, и просторнее станет».
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
