|
Самое безнадежное дело на свете — пытаться определить характер человека. Каждый индивидуум — это клубок противоречий, тем более личность одаренная (Теодор Драйзер)
Проза
Все произведения Избранное - Серебро Избранное - ЗолотоК списку произведений
| из цикла "Черные паруса анархии" | Санта Муэрте в Акапулько (Святая Смерть), глава ЧПА | "Я не верю ни в одну из существующих религий, - говорил Мадзини, - но вместе с тем я убежден, что смерти не существует, что жизнь не может быть иная, как вечная, что бесконечный прогресс есть закон жизни... В моей деятельности я всегда руководился и буду руководиться религиозной идеей. Самое великое, самое святое, что Божество дало человечеству - это стремление к свободе; бороться за нее - значит осуществлять в жизни волю Божества и следовать нравственному закону".
Один из старейших городов на Тихоокеанском побережье Мексики, Акапулько возник на месте индейского поселения. Он расположен в просторной естественной бухте, где скалы, песчаные пляжи, долины в дымке, дома по склонам, сады заполняют пространство. В испанские времена сюда прибывали гигантские корабли, галеоны, груженные богатствами далеких Филиппин, здесь на причале разгружались колониальные товары по дороге на Мехико и Вера-Крус. Грузы переваливались на восточный берег, уже - Атлантического океана, откуда вновь отплывали в Испанию.
На подходах к Акапулько бриг был подвергнут осмотру французским фрегатом, французы бесцеремонно и деловито осмотрели трюмы на предмет оружия, проверили документы подозрительных пассажиров, - американских мужланов, неудавшихся наемников мексиканской Революции. Через Акапулько шла французская торговля гренами - шелковичными коконами из Китая и Японии, поставляемыми для лионских фабрик. С началом Гражданской войны и блокады портов Конфедерации флотом северных штатов Америки - шла из Мексики и торговля хлопком, столь необходимым Англии, Франции и Испании. Интервенция на востоке уже началась. И на этот раз экспедиционный корпус повторил путь всех завоевателей Мексики, "путь Кортеса": высадка в Вера-Крус и марш на Мехико.
По узеньким улочкам по склонам, мощенным камнями, среди извивающихся каменных стен, ходят коричневые люди, прижимаясь к теневой стороне. Маленькие балкончики над головой заставлены яркими цветами. Резные деревянные калитки и входные двери из кипариса ведут в затененные деревьями испанские дворики с непременным фонтаном посередине. Можно идти и по солнцу, но скоро сомлеешь или получишь солнечный удар. При полуденной жаре в сиесту чувствуешь нехватку разреженного воздуха, как рыба, выброшенная на берег.
Бакунин не замечал красоты песчаных пляжей Калеты, обрамленных скалами и цветущими кустарниками, а в районе Старого Акапулько, где в лавчонках можно купить разнообразную рыбу больших размеров: барракуды, тунцы, сеуки, дорадо, полосатые марлины и тихоокеанские парусники, - его мутило от материализма распластанных туш.
После смерти друга Мишель сторонился своих попутчиков по рейсу "Пацифика", как вообще любых других. Его не интересовала их дальнейшая судьба, и он, спустившись в город, бессмысленно передвигался в коконе своего одиночества.
Со временем оно приходит, одиночество. Судьба сводит с людьми случайными, большинство которых - дрянь, общаешься с ними по необходимости, не подпуская близко к себе, и все больше возникает желание быть одному.
Ноги принесли его туда, где обычно люди стараются не появляться - на городское кладбище бесчисленных Педро, Гомесов и Лопесов, с черными даже днем аллеями каких-то сплетшихся тропических бородатых деревьев. Места вечного отдохновения заставлены многочисленными каменными изваяниями. Черепа вырезаны на могильных плитах, обычно с изречением - "Если сегодня ты, то однажды буду и я, если я сейчас, то когда-нибудь будешь и ты", - или другие подобные яркие выражения, подразумевающие день очищения.
Солнце садилось в исполосованный красными облаками горизонт. Вечером океанский бриз охладил город на склонах бухты, освободил обывателей от корсета жары. Улицы неспешно наполнялись праздными гуляющими, женщинами в пышных, как колокола, черных юбках, сопровождаемыми кабальерами и "мачо". Нищие просили подачку, индейцы торговали домоткаными пончо, что они носят как плащи. В береговых тавернах, под навесами на открытом воздухе, мексиканцы ели чисто мексиканские блюда: сухие пресные тяжелые лепешки-блины, рубленое скатанное мясо с массой муки и ядовитейшем огненным перцем. До обеда у многих кокосовый орех, после - манго. И все запивается отдающей самогоном дешевой водкой - хабанерой. А певцы в широких шляпах, все увешанные бубенцами, в тавернах городка уже пели под гитары и примитивные скрипки об очередной победе Порфирио Диаса над погаными "гринго". "Гачупин" и "гринго" - два высших ругательства в Мексике. Гринго - белый человек, "гачупин" - это испанец.
Вот она, воля народа!
Мексиканский революционер мчится к некой Революции Духа, но... ему нечего защищать в ней, пока нет в ней - "сакрального". Истинно-народного. Попутчики по обочинам не вызывают в нем сочувствия, потому что они - "проезжие". Революционеру важнее его волевые Акты высвобождения своего "сакрального".
Меняется государственная идеология, и к ней подтягиваются "новые революционеры". Захватившие власть и собственность в стране нуждаются в "трубадурах", поющих об исключительности своего национального Духа, приоритетом своей Воли над традиционной структурой власти, - коррумпированной и компрадорской по своей сути. По большому счету "новые мексиканцы" - это "кордебалет" у своих северных хозяев. Их Революция так же далека от живых людей, как и их культура далека от Реальности, и держится на иррациональности и инстинктах Зверя, не способная изменить Зло.
Власть есть последнее удовольствие, это удовольствие насилия толпы. И зло безнаказанно, и желание власти становится центром, а он, порождающий страх, подавляющий волю, ненавидимый и обожаемый, идущий в своих желаниях дальше других, будет вызывать благоговейный трепет и преданность. Воплощать свободу воли. Но только в рамках их круга и морали! Общества "охотников за головами". Затягивается брешь в разрыве мироздания, возвращается Небытие. Народ радуется своему мужеству, провиденческой мудрости и воли вождя. Хвастаясь перед своими женщинами, превращая всякую победу в карнавал.
С окраин показалась процессия, разлилась многолико. Мексиканцы с одинаковым задором пляшут как под сальсу, гитары, так и под загадочные мелодии старинных индейских флейт. В Мексике в католический День всех Святых чествуют еще и День смерти - древний фестиваль, на котором празднуется иная жизнь - и который является веселым поводом для украшения домов, магазинов и публичных мест, черепами ставриды. Чествуют "Санта Муэрте" (Святую Смерть). Этот культ сложился в результате распространения христианства среди ацтеков, поклоняющихся смерти, во времена испанского завоевания этих земель. В течение нескольких столетий Церковь подавляла процветание культа смерти, но пришло время, и в бедных районах опять восхваляют смерть. Запретить поклонение Смерти - и власть не может, - это единственное, что дано народу на этом свете.
Бакунин пробирался сквозь разряженную страшными нарядами толпу, веселящими, как их кумир - многозубой улыбкой костяка. Такая близость символов смерти, как ни странно, будоражила и очищала, делало всех, участвующих в процессии, равными. Некоторые преподносят красную розу и свечу в дар "синьоре скелету", облаченной в балахон и сжимающей косу в костлявой руке, - в другой же, усыпанной драгоценностями руке, Смерть сжимает весь мир.
Приверженцы культа утверждают, что Смерть творит чудеса, помогая прокормить семью, избавляя от страшных болезней, помогая выжить в преступном мире. Они отказываются от помощи Церкви, утверждая, что Святая Смерть не делает ни для кого исключения, перед ней все равны - и проститутка, и продавец контрабанды и убийца, а Католическая церковь только наказывает, а не помогает.
В мексиканской и многих других культурах смерть - это не конец, а всего лишь состояние между разными жизнями. Поэтому череп символизирует иную жизнь и реинкорнацию. Это сообщение, что смерть это не полное ваше уничтожение, а лишь переход в новое состояние после вашей физической жизни. День смерти украшенный огромным количеством фигурок маленьких, смешных скелетов, изображающих разные сценки из жизни, музыканты, любовники, танцующие, пьющие, молящиеся и раздумывающие, в общем, всего того, что люди делают в жизни. Это целая кустарная индустрия, признанная для украшения и декорирования всего окружающего с помощью черепов. Черепа различных размеров и видов, сделанные из шоколада и сахара. Часто на них присутствуют имена, сделанные из глазури и люди обычно покупают черепа со своими собственными именами, с именами умерших родственников, именами любимых, также именами ныне здравствующих членов семьи. Сахарные черепа несут домой, ставят в определенное место (алтарь) и, в конце концов, съедают. Также есть другие черепа, сделанные из семян амаранта, зерна вперемешку с медом, являющиеся священной пищей для празднования смерти. Коллективный смех объединяет, но ничего не значит, как треск хвороста под котлами в аду.
Человек со своей верой - только заноза в заднице бога. Любая новая религия начинается с принесение себя в жертву новому "богу", пусть называемому "нацией", а государство - с принесения в жертву "другого". Во время Мексиканской революции и гражданской войны, все воевали против всех - мексиканцы-креолы против "латинос", выходцев из католической Европы, индейцы против креолов. Старые вожди имели родовую власть, а через "помазанье на царство" приобретали сакральную власть. Республиканские выборы, голосование и избрание - старый языческий обряд приобщения к сакральности власти. Власть народа, привыкшего ко лжи социума, есть начало женское, темное, лунное, она всегда - отраженный свет сильной воли лидеров. Воля, разрывающая на мгновение ткань мироздания, направленная на сиюминутный политический момент, не отягощенная этическим вектором, ведет в никуда, к смерти. Культура христианского Ренессанса - сон, по поводу которого мы рефлектируем, гуманитарная составляющая которого равна нулю, этот сон действенного разума ни на что теперь повлиять не может.
Смерть, её приход, показывает, как человек ничтожен, впрочем, - как и при рождении, - и уходит навсегда в ничто. А между двумя ничто - целая жизнь, страдания, борьба, - судьба. | |
| Автор: | tigena | | Опубликовано: | 26.01.2013 09:15 | | Просмотров: | 3142 | | Рейтинг: | 0 | | Комментариев: | 0 | | Добавили в Избранное: | 0 |
Ваши комментарииЧтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться |
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
 Авторизация |
|
