Недавно я утонул. Сознание исчезло, затем появилось снова. Я влетел в коридор, со свистом пронесся по нему и предстал перед судом. Судей было трое. Посередине – сам Господь. По правую руку от него – Петр, а по левую – Люцифер. Все, как и положено. Рядом с апостолом был белый рычаг, а под рукой у Сатаны – два. Синий и красный.
– Рассказывай... – Петр устало посмотрел на меня. Работы, вероятно, у суда хватало.
– Не убивал. Не насиловал. Не лжесвидетельствовал! – я лихорадочно вспоминал названия грехов.
– Нам известно все, что ты не делал. Говори о том, в чем виноват! И постарайся убедить нас, что раскаиваешься, – Петр был строг и серьезен.
– Я сочинял стихи, Господи! И в этом мой главный грех.
– А зачем ты их сочинял, сын мой?
– Для того, чтобы женщин соблазнять…
Люцифер потянулся к красному рычагу. Но Христос поднял руку:
– Погоди, Люци! У меня записано иначе: очаровывать... Эту станцию мы проехали. Дальше!
– Но среди них были и замужние...
– Вы всё перепутали там внизу. Разве этому я учил вас?! Замужнюю женщину нельзя ни очаровать, ни соблазнить. Если она идет на соблазн, то у нее уже нет мужа. Дальше! И прекрати водить нас по пустякам!
– Но, Господи, я осознал свою вину. И решил порвать с таким прошлым. Похоже, я отбесился и успокоился.
Люцифер положил руку на красный рычаг.
– Люци! Не спеши. Твое слово, Петр.
– Он пытался измениться, Боже. Постоянно был недоволен собой. Метался и мучился от внутреннего дискомфорта.
Христос покачал головой. Люцифер посмотрел на него, ожидая команду.
– Ты виноват, сын мой. И твоему проступку пока нет прощения. Ты механик? Объясню так. Представь, что берешь ключ на двенадцать. А он недоволен собой и пытается вырасти до тринадцати. И постоянно находится в процессе роста. В итоге он не подходит для любой из гаек. Он бесполезен, сын мой. Как и ты! Для осуществления моих замыслов мне нужен тот инструмент, какой я сам и создал. А не тот, что меняет себя по своему усмотрению. В чистилище его! Обратно на Землю. Пусть доживает и учится быть собой. Давай, Люци!
Сатана рванул за синий рычаг и я провалился ко всем чертям.
Сознание вернулось в тело. Меня откачали...
Обязательно будет истерика,
обязательно будет скандал,
звук — на полную, голос из телека
для соседей бубнит по складам.
Я в компании выбился в лидеры.
На груди, словно орден, засос,
чтоб родители видели, видели,
как их сын грандиозно подрос.
2. 10-й класс
Едина жизнь, и смерть едина,
а на щеках цветёт щетина —
забор для посторонних глаз;
рука дрожит, стакан сжимая,
— Ну что, за праздник Первомая?
— Нет, лучше за десятый класс.
— Что будет после выпускного,
учиться и учиться снова?..
— Плюнь. Не расстраивайся. Пей.
Умерь напрасные дебаты,
что будет? — будут аты-баты
под бокс подстриженных людей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
