– Шухер! – Слово выстрелило так громко, что в ушах зазвенело.
Киноману тотчас вспомнился бы эпизод из известного фильма про «малину», которую неожиданно накрыла героическая милиция.
Начитанный обыватель провел бы параллель с гоголевским «Ревизором» в современной трактовке.
Бухгалтер бы моментально нажал на заветную кнопку «Delete» на своем многострадальном компьютере.
А у меня иммунитет имеется. Прививка, можно сказать. В моем доме «Шухер!» произносится, а вернее кричится, раз сто за вечер. И что, прикажете каждый раз дергаться и направлять сердце в левую пятку?
Поговорка «как корабль назовешь, так он и поплывет» – очень правильная поговорка. Как раз про наш клинический случай. Моя дочь величает Шухером… кота. И ведь, как в воду смотрела, когда называла. Имя ему очень подошло. Словно сшито было именно на это существо, он сросся с именем в одно неделимое целое, и теперь уже трудно представить, что Шуха мог быть каким-нибудь мещанским Барсиком или деревенским Васькой. То ли кот поплыл по жизни в соответствии с выбранным именем, то ли дочери можно оформлять патент на интуицию.
Появился он неожиданно, как и все остальные живности, что периодически попадают в мой дом и остаются чаще всего навсегда. Шухер – единственный из моих котов, с родителями которого знакома дочь. Между прочим, почти породистый котик у нас оказался – не запланированная, но удивительно красивая помесь белоснежного папки, корниш-рекса, с русской голубой мамкой. Черный цвет с едва заметной сероватой дымкой, без единого светлого пятнышка, в сочетании с желтыми, слегка раскосыми глазами, да еще длиннющие, мощные лапы – это примерный портрет нашего недоразумения. Дочь с котом иногда ходят в гости к его папаше. Говорят, Шуха – копия своего предка. Все повадки, характер, внешность, даже голос и вихляющую походку перенял у отца. Только переплюнул его по части проникновения «туда-куда-ни-в-коем-случае-нельзя». Шухер на шухере – не каламбур, а каждодневная ситуация в нашем доме.
У кота круглосуточная вахта. Он даже во сне не теряет бдительности, всё слышит, всё видит, и, стоит открыть любую дверь, дверцу или форточку – Шухер моментально материализуется рядом и умудряется просачиваться через самую маленькую щель. Чаще всего – незаметно. По этой причине он не единожды оставался за входной дверью, на балконе, в шкафах и даже в холодильнике.
Кстати, о холодильнике. Его любит не только Шуха. Ещё до появления его в моей семье, белый дом со вкусностями всегда интересовал предыдущего кота Мурзика. О! Это был необыкновенный котяра. Он пользовался хозяйским унитазом, добывал пищу на всю семью, совершая набеги на соседские квартиры через балкон и неосторожно оставленные открытыми форточки, всё понимал, почти освоил разговорную речь, и его «мяу» к концу жизни очень смахивало на «мама». И ещё он умел открывать любые двери. Мурзик в наше отсутствие запросто, буквально одной лапой, справлялся с холодильником, доставал оттуда все, что его привлекало, и устраивал пир с другими обитателями жилища – двумя собаками. По этой причине на вкусный дом пришлось соорудить задвижку.
Потом к нам (опять же – совершенно спонтанно) попало еще одно божье создание, самый настоящий пасхальный подарок, так как случилось всё на Пасху. Вроде как «сходили погулять до магазина за всякой всячиной». Нагуляли, в том числе, одну из всячин – заморыша с огромными глазами на полморды. Какие ассоциации крутились в голове у дочери при выборе имени для очередного котика – не знаю, но он был наречен Борщём. Я после этого стала чаще готовить одноименное блюдо, резонно рассудив, что у дочки оно любимое. Однако не угадала. Борщ-кот и борщ-еда – разные понятия. Но по понятиям у нас дочь специалист. С нее и спрос.
Борщ был уличным пацаном, неприхотливым в еде и благодарным всем подряд. Любимым лакомством кота являлся обыкновенный хлеб и прочие хлебобулочные изделия. Они у нас обычно хранились в шкафчике на кухне. На него пришлось навесить замок, так как старый кот Мурзик, завязывая знакомство, хозяйским жестом показал вновь прибывшему, что и как нужно делать, чтобы получить желаемое.
С появлением последнего кота хозяйственный магазин тоже пришлось посетить, задвижек или замков требовала папина тумбочка, интерес к которой у Шухера не ослабевает до сих пор.
– Шухер! Ты же кот, а не обезьяна. И не строй из себя дебила. Я все равно не поверю. – Слышу, как дочь ведет разъяснительную работу в ванной. – Слезай, прошу тебя, а то свалишься ненароком.
Мне даже не надо к ним заглядывать, потому что знаю – Шухер болтается на бельевых веревках. Наш кото-макака обожает ванную. Он целыми днями перебирает многочисленные пузырьки и бутылочки, играет с пробкой, сражается с веревками, покоряет их и приручает. Они – его ветряные мельницы, его Эльбрусы и Джомолумгмы. Шухер умудряется не только висеть на веревках, он освоил канатоходство, придумал свой собственный способ комфортабельного времяпровождения наверху. Кот ложится поперек веревок мордой к выходу и презрительно наблюдает за зрительницей – собакой, которой такой аттракцион не очень нравится, видимо, из зависти, она добросовестно дежурит в партере – а вдруг артист свалится. Вот тогда-то можно будет отвести душу и вдоволь налаяться.
Как ни странно, падает Шухер часто. Бьется обо все подряд еще чаще. Толку никакого. Не собачка Павлова – явно. Рефлекс упорно не вырабатывается. То ли у него в мозгу отключены рецепторы, отвечающие за страх и память, то ли он у нас просто отчаянный парень.
Каждый раз, идя домой, я не знаю что меня ожидает. Шуха любит пошарить на полке с инструментами. По кухне бывают разбросаны гвозди, молоток, один раз я обнаружила дрель. Чаще других инструментов кот достает пассатижи. Чем они его прельщают – непонятно. Возможно, это связано с маниакальными наклонностями Шухера, или прошлые жизни тяготеют над его настоящей сущностью. Невольно задумаешься: вдруг кот когда-то был инквизитором. Во всяком случае, насекомым от кота деться некуда. Тут как-то муха в квартиру залетела. Можете себе представить летающего кота? Нет? А я видела собственными глазами. Соответственно, все, что было на пути порхающего усатого, падало, падало и падало. Пришлось мне подключиться и выгнать муху на балкон. Однако через полчаса я наблюдала картину: трое моих хвостатых питомцев дружно созерцали что-то на полу. Вы правильно предположили. Это была муха. Дохлая.
Наряду с отчаянностью и хулиганистыми манерами младшенький – нежнейшее существо на свете, любитель бесконечных сопливых поцелуев и животикопоглаживания. И если Борщик – кот гнездовой, успокоительно действующий на нервную систему, то про Шухера можно сказать одним словом – тусовщик. Где все – там и он. Как репей, будет приставать, пока его не выгонишь из комнаты и не закроешь дверь. Одно хорошо:
орёт Шуха тихо. Но очень часто.
Сейчас у Шухера новое увлечение: он вообразил себя героем «Маленького Принца» Антуана Экзюпери и теперь печется о своем друге – плюшевом мышонке. Дружок уже давно без глаз, без лап и вообще без каких-либо опознавательных признаков по причине пылкой любви со стороны кота. Дочь раз пятнадцать делала мышонку трансплантацию органов, чаще хвоста, но неприглядный вид друга никак не влияет на трогательное, почти отеческое отношение к нему Шухи. Он терпеливо кормит мышу, засовывая его целиком в миску с сухим кормом, поит его водой, после чего бедное животное долго сохнет на батарее. На днях Шуха приучал друга к лотку. Сначала на собственном примере показал мыше, куда и как надо правильно выкладывать ровные колбаски отходов жизнедеятельности. Потом тыкнул дружка предполагаемым носом в эти самые колбаски (ох уж, наши уроки за оставленные в неположенном месте метки! значит, с памятью у него всё же порядок?). Сверху водрузил горку из полрулона туалетной бумаги и увенчал композицию освежителем воздуха. Вот так!
Волей-неволей станешь чаще читать вслух классиков. И перестанешь сомневаться в том, что коты умеют думать. Умеют, еще как умеют. Я точно знаю.
И не говорите мне, что у котов нет интеллекта.
