Супруги Сидоровы возвращались домой из кинотеатра. Быстро темнело и они невольно ускорили шаги.
- Ой, Вань, смотри, - сказала вдруг Сидорова. – Там огонёк в окне горит.
- Маш, ну и что? – Ответил супруг. – Мало ли. Может люди ужинают.
- Да какой может быть ужин? Дом заброшенный – не сегодня, так завтра снесут.
- Вот дался тебе этот огонек, Маша. Бродяги какие, наверно.
- Скажешь тоже – «бродяги». Они бы наоборот окно завесили. Это - сигнал.
- Кому сигнал-то? Больше я с тобой ни на какую мистику не пойду смотреть.
- Вань, нам сигнал, - убежденно сказала Марья Петровна. – Видишь, мигнул. Вот еще раз. Пойдем, посмотрим!
- Ну, ты у меня точно ненормальная. Приключений захотелось на свою нижнюю чакру?
- Иван Семенович, - переход на имя-отчество не предвещал ничего хорошего. Минимум это означало слезы, а о максимуме Иван Семенович попытался не думать.
- Хорошо, Марья Петровна, идем. Но только одним глазком!
- Одним, одним. Какой ты у меня… Мужчина! – Марья Петровна прижалась головой к плечу мужа.
В такие мгновения Сидорову любые манящие огоньки были по колено.
В темной, мрачной и пустой комнате у стены светлым пятном маячил стол, на нем стояло большое зеркало, прислоненное к стене. Рядом с зеркалом горела свеча. Именно ее свет и заметила Марья Петровна.
- Есть кто? – приглушенно спросил Иван Семенович и осторожно направился к столу. За ним, аккуратно ступая между осколками кирпича и кусков штукатурки, следовала супруга, держась за руку мужа.
- Ну, наконец хоть кто-то отважился, - послышался чей-то голос.
- А где Вы, почему Вас не видно?
- Подойдите, пожалуйста, поближе к столу и загляните в зеркало.
В зеркале, помимо своих испуганных физиономий, супруги увидели какого-то седого мужчину.
- Да, да, я – призрак.
- Странно, - сказал Сидоров, - я где-то читал, что призраков видно и так.
- Предрассудки! Это пишут те, кто нас никогда не видел. На самом деле, призраков видно только в зеркале, да и то когда на нас падает отраженный свет свечи.
- Что Вам от нас нужно? – испуганно прошептала Марья Петровна. – Вы заманили нас чтобы погубить?
- Маша! – Одернул ее Иван Семенович.
- Еще одно типичное заблуждение. Поверьте бывалому призраку, нам от живых куда больше вреда. Я собираюсь обратиться к вам за помощью.
- Чем же мы можем Вам помочь?
- Моя история достаточно банальна. Много лет назад одна девушка, по имени Клава, гадала на Рождество и ей в зеркале привиделся я. Но я же этого не знал! У меня к тому времени уже была невеста. С тех пор эта Клава преследует меня, даже после моей смерти. Она каждый вечер зажигает свечу перед зеркалом и я вынужден к ней являться. Я так устал, мне хочется покоя. Я прошу, умоляю вас пойти к этой Клаве и убедить ее не делать этого больше, отпустить меня.
- Давайте ее адрес. Мы завтра же ее навестим!
- С кем, говорите, вам надо увидеться? С Клавой? Да мы с ней соседи! Проводить-то к ней я вас провожу, но толку от этого будет мало.
- Это почему?
- Идемте, сами все увидите.
В запущенной комнате, за столом перед зеркалом, сидела растрепанная старуха, которая как раз собиралась зажечь свечу.
- Клавочка, к тебе люди пришли, поговорить хотят.
- Говорить – слова дарить, огород городить, зря приходить, ворожбу ворожить, - пробормотала Клавочка, зажгла свечу и повернулась к вошедшим. Взгляд ее был совершенно бессмысленный, по подбородку стекала тонкой струйкой слюна.
- Похоже, что и в самом деле напрасно.
- Ну, вот, видите, жжет свечи почем зря и что-то бормочет.
- Так она пожар тут устроит! Вы не пытались забрать у нее свечи?
- Ну, как же! Конечно, пыталась. Она такую истерику закатила! Так-то она безобидная, ну погорит свеча пару минут, я зайду, затушу. Присматриваю по-соседски. Ну, что? Будете с ней разговаривать?
- Что же, печально слышать, - сказал призрак. – Я надеялся, что можно обойтись простым путем.
- А разве есть другой способ?
- Есть, но я про него только знаю, что он существует.
- Давайте попробуем, раз другого выхода нет. Расскажите нам!
- Марья Петровна, у Вас есть при себе зеркальце?
- Разумеется, есть! – Сидорова достала из сумочки круглое зеркальце.
- Очень хорошо. Поднесите его к большому зеркалу. Видите, оно там отразилось? В свою очередь, большое отразилось в нем и так далее. Вот и коридор, по которому вам предстоит пройти и попасть в то время, когда Клава еще только помышляет о гадании.
- Звучит увлекательно, но как попасть в этот коридор-то?
- В действительности, мы видим не сам коридор, а направление. Так… минуточку… Клава родилась в мае… Луна сейчас в созвездии Близнецов… минус тридцать… Поверните зеркальце чуть левее… Да, так! Получается, что вам следует пройти вот в этот проем и сделать тридцать шагов. Портал откроется через пять минут.
- Кажется, я поняла! Мой Ваня должен будет найти ее и соблазнить? Нет уж! Пойдемте-ка, Иван Семенович, домой! А то, ишь, как глазки-то у тебя заблестели!
- Ну, что ты, Маша! Это просто отблеск свечи. Можно же как-нибудь иначе обойтись, по-другому отвлечь ее…
- Отвлечь девушку от гадания на Рождество? Ха!
- Подожди, мы же не станем дожидаться зимы. Тогда ты, Маш, познакомишься с ней и что-нибудь ей наплетешь. Придумаем, в общем, на месте. Импровизация всегда лучше.
- Ну, конечно, ведь девиз моего Вани: «Здесь и сейчас»! За что и люблю.
- Здесь… А как мы вернемся в наше «здесь»?
- Вам следует запомнить место, где вы окажетесь, вернуться к нему через двенадцать часов и дождаться открытия портала.
- Пять минут прошли?
- Вань, как ты думаешь? Мы еще «здесь» или уже «там»? Темно, ничего не видно.
- Ты шаги-то считала? Остался еще один, последний.
Сидоровы огляделись, щурясь на яркое солнце. Здание, из стены которого они появились, выглядело моложе и было видно, что в нем живут.
- Вань, посмотри – вокруг социализм!
- Вот, товарищ капитан, двоих задержали. Ходили, чего-то вынюхивали, видать. Одеты в иностранное. Как есть шпионы.
- Разберемся, - сказал капитан. – Присаживайтесь, граждане. Или правильнее будет сказать «господа»? Так. Документов никаких нет. Это странно. Обычно с этим у «господ» полный порядок.
- Ну, все, Вань, отправят нас лес валить.
- Не отправят, Маш, - вдруг улыбнулся Сидоров. - Я знаю этого капитана.
- Не шути, Иван Семенович. Следующий рассвет мы будем ждать в чуме.
- Петр Григорьевич, а как поживает Ваш племянник, Ванюшка?
- Та-а-ак, - протянул капитан. – Если вдруг с мальцом что случится… Погодите, а откуда… Не может быть! Ванюшка! Ты что ли? Чертяка, смастерил таки машину времени?!
- Не совсем, Петр Григорьевич…
- Что ж ты меня по имени-отчеству? Старше меня выглядишь! А это – супруга твоя? Погоди, не говори… Машенька из параллельного класса, так? Ну, как там, в будущем, рассказывайте!
День не задался с утра. Ключ заело в замке и пришлось просить дворника дядю Гошу о помощи. Пока пробегала туда-сюда, стрелки часов неумолимо двигались вперед и упорно приближались к девяти. На работу она, конечно, опоздала, а это было уже третье опоздание за месяц. В это раз главным обвиняемым оказался каблук, подвернувшийся в спешке, после чего Клава шла, слегка прихрамывая, но разве это все оправдание для начальства? Достойным завершением этого несчастного дня было занятие по гражданской обороне, на которое, по прихоти начальства, была направлена Клава.
- Вы разрешите присесть рядом с Вами? – спросил молодцеватый капитан милиции, слегка наклонившись и умопомрачительно скрипнув ремнями.
На четверых нетронутое мыло,
Семейный день в разорванном кругу.
Нас не было. А если что и было –
Четыре грустных тени на снегу.
Там нож упал – и в землю не вонзится.
Там зеркало, в котором отразиться
Всем напряженьем кожи не смогу.
Прильну зрачком к трубе тридцатикратной –
У зрения отторгнуты права.
Где близкие мои? Где дом, где брат мой
И город мой? Где ветер и трава?
Стропила дней подрублены отъездом.
Безумный плотник в воздухе отвесном
Огромные расправил рукава.
Кто в смертный путь мне выгладил сорочку
И проводил медлительным двором?
Нас не было. Мы жили в одиночку.
Не до любви нам было вчетвером.
Ах, зеркало под суриком свекольным,
Безумный плотник с ножиком стекольным,
С рулеткой, с ватерпасом, с топором.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
