О чем ты плачешь, старушка? Плачешь в своем письме. В неграмотной, написанной корявым почерком жалобе, которую нынче принято именовать «обращением». Обращения. Обращения граждан. В органы исполнительной власти. Как они заебали своими обращениями!
Ты плачешь о том, что невозможно проехать к твоей гнилой вымершей деревеньке. Плачешь – нет дороги. Не знаю, догадываешься ли ты, что я, тот, от кого зависит окончательное рассмотрение твоего прошения и принятие решения по нему, сейчас, сидя в теплом уютном офисе, попивая кофе, зачитываю его вслух своим сотрудникам, конечно же, «на языке оригинала» с сохранением твоей орфографии и пунктуации, и откровенно глумлюсь, смакуя каждую строчку. Мы смеемся над этой писаниной. Я и мои сотрудники. Смеемся искренне. А те бюрократы, что переслали нам «для принятия мер» это твое обращение, уже заранее знают, что мы ответим. А ответим мы то, что и всегда – пошла на хуй, старушка, как обычно отвечаем на все подобные жалобные письма. Но необходимо соблюсти формальности. Ведь бумажке присвоен регистрационный номер, она должна быть рассмотрена в установленном порядке и пройти все положенные инстанции.
В нашем официальном ответе ты, конечно, не прочитаешь слов «на хуй». Я напишу это другими словами. Подчеркнуто оскорбительно канцелярскими, холодными и безразличными к твоим стенаниям: «на эти цели нет финансовых средств». У меня давно заготовлен типовой ответ на подобные жалобы с текстом стандартных формулировок. Нужно только подставить название населенного пункта, текущую дату, фамилию «заявителя», сохранить файл под другим именем и распечатать на бланк.
Мой руководитель приносит мне эти обращения для подготовки ответа и отдает с традиционными словами: на, пошли их на хуй.
Иногда, когда мы заскучаем в своем теплом уютном офисе, я говорю сотруднику, чтобы тот распечатал на бланке, ниже текста официального ответа слова «на хуй», крупным шрифтом, но самым бледным цветом, так, чтобы не читалось глазом. Возможно, эти слова проступят позже, когда бумага пожелтеет от времени. Над этой шуткой мы тоже смеемся всем офисом, смеемся от души. Это здоровый смех.
О чем ты плачешь старушка? Что нет дороги добраться до твоего убогого жилья? Но как же вы там жили раньше? Все семьдесят счастливых лет вашей любимой ебаной советской власти. Неужели, дорога была и исчезла? Кто лишил вас ее, немцы, демократы? Так нет же. Ее не было. Никогда. И ты жила без этой дороги и была счастлива. Когда тебя пердолил твой пьяный Гришка на сеновале, горевала ли ты о не проезжаемой дороге? Вы и не знали, что к вашим хатам вообще дороги могут быть.
Зато теперь она тебе нужна. Ты надеешься, что твои дети, давно съебавшие в город от тебя и этой вонючей грязной жизни, почаще будут приезжать к тебе на своей дорогой машине – «иномарке». На хуй ты им нужна теперь? И дело тут не в дороге. Просто ты уже два года как перестала держать не только свиней, но и кур. Хуле сделаешь, здоровье не резиновое, уже тянуть хозяйство не позволяет. А нет сала и яиц – нет и сыновней, дочерней любви. Настрогал Гришка тебе их много, семерых, да где они все? Разлетелись по свету кто куда. Пусть может та дочка, что поближе живет, которая одна и смогла из всех семерых на Гришкины похороны приехать, заберет тебя к себе жить, в город, на двенадцатый этаж, ходить - трясти там на полы с подогревом своих блох из валенок. Не хочет. Знаешь, что не хочет. Поэтому и сама не согласишься. Да она и не предложит. А Гришка твой тогда удачно помер. В самом начале зимы. Земля только сверху замерзла, грязь схватилась, смогли его без проблем на кладбище заволочь. А яму копать – в глубине земля еще не замерзла, а то бы в два раза дороже взяли. Удачно помер.
О чем ты плачешь, старушка? В прошлом году сгорела хата соседа, а пожарная машина не смогла доехать? Да и хуй с ней! Разберемся, почему хата сгорела? А пьяный хозяин заснул с сигаретой. Нигде не работал, четыре раза сидел, откуда деньги на бухло добывал - никому не интересно. А однажды не добыл бы – к тебе бы пришел, придушил за пенсию.
На прошлой неделе скорая к другому соседу не смогла доехать? А нахуя ехать, если у него печень за тридцать лет ежедневного употребления всего, что горит, уже разложилась, все равно скорая ничем не помогла бы.
У нас государство для народа. С социально ориентированной экономикой. Это известно каждому. Но на всякую хуйню нет средств. Нет средств.
О чем ты плачешь, старушка? Не плачь. И не еби мозги занятым людям своими жалобами. Думай лучше о душе.
