(вход)
Я хотел было начать в неподготовленном состоянии, типа со слов: «Я просто отпускаю руку, и пускай текст рождается сам», но начал со слов: «Я хотел было начать в неподготовленном состоянии, типа со слов: «Я просто отпускаю руку, и пускай текст рождается сам», но вспомнил, что кой-чего умею – посидел, подышал, и теперь-то я понимаю, что значит «отпустить руку». Я вижу это, и ты – о, читатель! – не усмотри свободу в подчерке или в бреде – усмотри свободу в себе.
Усмотри! Я сказал!
Как насчёт всего, что есть? Это всё?.. Я думаю, что не стоит ограничиваться – ограничения не стоят ни единого стереотипа – вот так я думаю, точнее туда: я думаю туда, откуда обратного пути нет. А ты? Где ты застрял, застрял, застрял… и вышел! Вышел на поиски свободы: искать её в окружающем мире так же результативно, как искать её в «гугле» – «гугл» внутри, и окружающий мир внутри, и она там же.
1
…Она стояла там же, где он её «выкинул», – на многолюдной станции – уже секунду и не думала. На Кате не было ни одежды, ни тела – излишки времяпрепровождения с Ильёй. Метрополитен был самым близким к поверхности местом под землёй.
– И что, так теперь каждый раз, – услышала она свою растерянную мысль, – и что делать?
– Надеть штаны и медленно ходить, – зажгла лампочку в Кате другая мысль, забавная.
– Доброе утро, антонимичный юмор, - проснулся сарказм.
– Сарказм – уродливый выкидыш гнева, – произнесла мудрость.
Гнев хотел было заорать, но любовь вовремя подскочила и, крепко схватив, наложила ладонь на гневный рот.
– Эй! – крикнула рассудительность и пальцем указала на сидящее в тёмном углу умиротворение.
Любовь ослабила хватку и в ответ на раздувание ноздрей предложила гневу обняться, но стоявший неподалёку прагматизм лишь развёл руками, и рассудительность продолжила:
– Нам надо собраться с собой…
– Мы мысли или кто! – вклинился агитатор.
– …Да, ситуация сложная…
– Но бывало и хуже! – подхватил опыт и нечаянно зацепил локтём панику.
– Мы все умрём! – завопила та, и на неё разом навалились гордость и мужество; гнев с любовью вновь сцепились, и безысходность заключила:
– Так ничего не выйдет.
Упрямство звало к себе решительность, но та, ни на кого уже не обращая внимания, подошла к выключателю, и свет погас.
Лишь лёгкое сияние исходило из угла умиротворения, и все мысли нежно дремали одной большой и дружной компанией. Катя ощутила, что никогда уже не будет прежней. Нет, конечно, можно было бы вернуться в человеческий стандарт, но в данном состоянии такие желания не содержательны, как люди порой хотят стать птицами и проч., но никогда не откажутся они от своего уровня осознания, а птица с осознанием человека – это человек, а не птица. Хотя некоторым всё-таки удаётся отупеть не то что до птицы, а вообще до её пищи - до насекомого. По сути, разницы нет, но диалектика Вселенной взывает к бесконечности, и топтаться на месте нет времени…
Первый Катин опыт общения с духами Земли прошёл удачно, в противном случае он бы оказался и последним. Илья забрал её из сна, куда ворвался по старому обещанию, данному когда-то в Университете.
2
В младенчестве Миша с родителями ездил на море и там, на пляже, подолгу строил он песочные замки. Другие детишки подсаживались к нему и помогали, но быстро такое занятие им надоедало, потому что неразговорчивый мальчик не проявлял к ним интереса, утомлял монотонностью игры и некоторых даже отпугивал чрезмерной в неё вовлечённостью. Но самым отвергающим фактором не его безразличие к дружелюбным позывам, а запрет на использование в строительстве мокрого песка. Миша просто всем телом налегал на жёлтый сыпучий ковёр и, подгребая под себя руками, закладывал сколько можно высокое основание, и потом с помощью майки выстраивал дворец в свой полный рост. Все думали, что это гора, но для Миши разницы не было: гору он мог назвать замком, потому что воображал, будто в её недрах живут человечки, и живут весело, будь они хоть крабы, хоть жуки, которые так часто выкапывались из пляжа и оказывались в опасном положении – под ногами «великанов». Теперь же пирамида представляла собой место вылазки к солнцу, которое люди уважительно обходили днём, а ночью явно бесчинствовали, ведь назавтра Миша всегда находил сооружение разбуренным и принимался его восстанавливать, попутно расширяя – с запасом.
Отпуск закончился, море размылось, но кайф от тёплого ощущения протискивающихся между пальцами солнечных крупиц – который, кстати, и был истинной причиной пристрастия – навсегда запомнился. Отныне Миша не преминал случаем покопаться в земле. Жизнь, умещающаяся в тугой однородности, звала его в самую глубь.
3
Летом, после второго курса, на геодезической практике, группа потащилась в поле со всем грузом теодолито-нивелировой ответственности. По-предательски сбежав от «своих», Илья и Катя по-дружески гуляли средь берёз, купаясь в солнечных лучах и во влюблённом обществе друг друга, как вдруг они наткнулись на яму, неширокую и глубиной с человеческий рост. Внизу кто-то усердно капал, и земля оттуда вылетала под ритмичное «хуканье». Ребята некоторое время смотрели на спину и зад голого мужика, но, сбросив с глаз удивление, Катя решила, что обнажённость для обнажённого естественна, и, переборов личное стеснение, поинтересовалась:
– А что Вы делаете?..
Землекоп не отреагировал, но Илья настоял:
– Извините!.. Что здесь происходит?
– Археологические раскопки! – не поворачиваясь, отозвался мужик.
– В роще?
– Ещё бы!
Катя подхватила:
– А почему Вы голый?
– Жарко!
– А как Вы выберетесь?
– А я, – повернулся мужик, – и не собираюсь, – и взглядом содрогнул студентов.
Илья робко поинтересовался:
– Как Вас зовут?
– Что-то вроде Михаила.
– А меня Илья, а это…
– Что тебя держит на поверхности, Илья?
– …Катя.
– Кто-нибудь ещё?..
Илья замешкался и Михаил добавил:
– Ну, тогда это не проблема.
– А Вы не боитесь могил? – перевела тему Катя.
– А ты не боишься узнать правду?
– Мы не боимся! – воспарял Илья.
– Отлично!.. Да будет же вам известно, что давным-давно люди мечтали залезть под землю, чтобы оставить в ней тело своё навеки! – торжественно возгласил человек в яме и победно поднял лопату над головой.
– Мы, наверно, пойдём… – потеряла интерес девушка.
– Да, до свидания…
– Увидимся! – ответил Михаил добродушно и одному Илье, после чего возобновил своё монотонное закапывание.
4
Ребята вернулись к группе, довершили замеры и побрели к учебному корпусу. Катя, смеясь, рассказывала народу о сумасшедшем, а Илья, вежливо улыбаясь, следовал рядом. Разойдясь как обычно, Илья торопливо направился обратно: к яме. Он не обмолвился ни словом о том, что «сумасшедший» напоследок мысленно сообщил ему, что нуждается в помощи и будет ждать столько, сколько сможет бороться со сном. Такая деталь не давала Илье усомниться в реальности ментального послания.
Полусветлый вечер застал его на входе в рощу. С замиранием сердца подбирался парень к условному месту и, будучи на чеку, успел извернуться и даже не упасть, когда из полумрака на него вылетела озверевшая лопата.
– Успел!? – ободряюще выкрикнул Михаил.
Белые его очертания доносились с трёхметровой глубины до глаз, уже привыкнувших к темноте. Илья искал, что бы ответить, но никак не мог справиться с волнительным чувством крупного везения.
– Везение тут не причём. Я всю жизнь провёл в окружении единственных своих друзей, песка и камней, а ты с первого раза попал в точку. Долгие годы я изучал древнейшие учения о переселении души в планету, а ты просто здесь оказался. Но всё есть как есть, и ничто не случайно. Каждый твой шаг предрешён, но «фишка» в том, что у тебя всегда есть выбор!
Илья всё ещё не знал, с чего начать, и снизу подсказали:
– Миша!
– Миша, тебе нужна моя помощь?
– Ещё бы! А потом – ты сам сможешь воспользоваться моими услугами... Да не запаривайся! Живи настоящим, и однажды мы снова увидимся, точнее, ты увидишь меня во сне.… Теперь мне нужно прилечь, а ты – делай то, что должен.
Вопроса не успело сформироваться, как чёткий внешний голос пронзил сознание: «Капай!» Не мешкая, Илья взялся за рукоять, а уже через час оставил лопату возле мусорных баков в одном из ближайших дворов. Не вызвав подозрений, он вернулся домой, принял душ и прежний образ жизни.
5
К пятому курсу Илья задал Кате, пожалуй, главный социальный вопрос, и она ответила, что «согласна», а потом, смеясь, с юношеской иронией часто планировала их унылый грядущий быт. Смеялся и Илья, но не верил он в кризисы всяких возрастов и разных отношений не в силу вдохновенного легкомыслия молодости – к тому времени он давно ознакомился с некоторыми древними учениями и полагал, что старости не бывать! Возможно, не бывать даже намеченной на весну свадьбе: существующая в объёме родительской мечты, так и не спроецируется она на физическую плоскость.
В декабре Илью начала мучать бессонница, как будто тело боялось заснуть. На одной занудной вечерней паре Катя приметила его, сидящего рядом, в бессознательно-задумчивой позе и, зная его проблемы со сном, будить не стала.
Близился звонок. Едва уловимое дуновение объяло Катины веки необычайно чистым воздухом, что ли небесным кислородом, и внимание девушки поглотил душевный взгляд её возлюбленного, как вдруг Катя опомнилась и ужаснулась: лицо и улыбка её жениха принадлежали прозрачному призраку, который тотчас растворился перед самым носом. Она глянула на Илью, и его глаза тут же раскрылись, словно жизнь вошла в окаменелое тело памятника, который по-старому подпирал голову ладонью, но теперь вдобавок отрешённо рассматривал пустоту перед своими круглыми и блестящими, обращёнными книзу зрачками.
Тогда Илья резко повернулся к испуганной невесте и ещё больше потряс, когда изобразил на своём лице «призрачную» улыбку и спросил:
– Катя, ты меня любишь?
– Да…
– И я тебя люблю и обещаю: скоро мы опять будем вместе.
– Но мы и так вместе…
– Знаешь, боятся развития глупо, но естественно, так что пока и до скорой встречи, любимая.
Последние слова он произнёс с такой нежностью, что Катя поверила, хотя не понятно, во что именно. Илья встал и двинулся прочь, а через секунду прозвенел звонок и облик любимого размылся в пёстрой толпе студентов.
6
«В моей смерти прошу никого не винить. Мама и папа, спасибо, вы настоящие родители. Я не умираю – порадуйтесь за меня – я ухожу в лучшее место. Да и вообще, смерть – это миф. Ничего не бойтесь и не сходите с ума – живите весело, и если уж будете меня вспоминать, то я прошу: вспоминайте с радостью. Короче, у меня всё хорошо, я ухожу с помощью одной собственной воли, «в мозги мне никто не влезал» – я знаю, что делаю, а делаю – что хочу. Того желаю и вам, и всем желаю счастья!»
Утром родители Ильи нашли записку на его столе, рядом с когда-то повернувшимся «к стенке на бочок» бездыханным телом сына. Они плакали до вечера, когда пошли в Катин дом, и теперь, вместе с её родителями, дожидались девушку с учёбы.
Самолично изведённая до полубессознательного состояния вследствие бессонно проведённой ночи и «безъильинно» проведённого дня Катя зашла в квартиру и, наткнувшись с порога на четыре маски типа «ты только не волнуйся», наконец-таки рухнула в обморок.
7
– Привет, – сказал он.
– Привет, – сказала она.
– Пойдём, – сказал Илья и, не дожидаясь Катиного ответа, взял её за руку.
Невнятный пейзаж стёк пёстрыми красками, а под ним оказался новый – совершенно реальный мир. Мир был сплошным и твёрдым, и Катя каким-то образом видела его во все стороны сразу, как голый человек ощущает всем кожным покровом свежесть серого утра и понимает, как много в этой серости, как она цветом насыщенна и насыщением самодостаточна.
Голоса в самобытной среде были не возможны, но Катя поинтересовалась:
– Где я?
– Ты рядом со мной, – ответил Илья потоком душевной мягкости, – а мы – в толще земной коры…
– И пусть гранит тебя хранит! – пронеслось что-то мимо и стало очевидно, что пустынная однородность кишит снующейся туда-сюда сверхвысокоорганизованной жизнью.
– Летим! – взорвался Илья от восторга, который задорно охватил и Катю, а уже в следующий миг они, две ментальности, скользили по холодным оттенкам, налету перекидываясь информацией.
– Мы боги? – почти безлично спросила Катя, ведь личность её постепенно растворялась в эйфории осознания.
– В общем, все боги, а в частности, мы – духи Земли, – усмехнулся собственному определению Илья.
– И что мы делаем?
– Как сейчас, так летим, а как всегда – существуем!
– Нет, но…
– Забудь свои мысли: ты и так всё знаешь!
Посыл до Кати донёсся на таком уровне, что она окончательно растворилась, забыв и свои мысли, и саму себя.
Они перешли в согревающе-оранжевую вязкость мантии и теперь невероятно быстро текли по ней к самому ядру!
Внутренняя ясность звенела осознанием:
«Духи Земли по своей природе не могут прорываться в надповерхостное пространство! Их удел – жить в планете и совершенствоваться до перехода в новое себя расположение – в новое расположение Духа! Как это прекрасно! Время замедляется, когда Дух открывается более широкому восприятию в моменте! Научись воспринимать бесконечность и останови время – стань моментом!»
Предвкушалось приближающееся таинство ядра, как нечто главное и центростремительное, но пора было разворачиваться:
«Первый сон возможен благодаря силе «позвавшего», кстати, на свой страх и риск, ведь если «званый» не успеет вернуться в ещё уместное для жизни тело, то возвращаться станет некуда, а сила «позвавшего» вскоре иссякнет, и оба они канут в небытие, что противоречит диалектике Вселенной! Дополнительных экскурсий не предусмотрено: или нет, или да! Вернувшись в тело, Дух снова погружает его в сон – второй сон! – и если хочет, то уже самостоятельно пробирается в недры сквозь поверхность шара, которая навечно становится для него – совершённого Духа Земли – непреодолимой границей расширения! Нормальные Духи за неё и не стремятся, пытаясь осознать свою природу, – ненормальные стремятся, пытаясь осознать природу Мироздания! Слава всему ненормальному, ибо сама жизнь есть ненормальность в нормальности бытия!»
8
Катя ощутила, что никогда уже не будет прежней. Через секунду после того, как Илья «выкинул» её на станции метро, стремительной невидимо-прозрачной украдкой направилась она к телу. Не раздвинулись ещё дверные створки подъехавшего поезда, как девушка, лежавшая на полу в прихожей, открыла глаза. Она лихо поднялась, сняла пальто и туфли, улыбнулась и сказала:
– Пойдёмте пить чай.
Папа, залипший у телефонной трубки, спросил милицию. Его укорили, что милиция «ноль два», а не «ноль три», на чём связь оборвалась. Когда пятая чашка наполнилась чаем, Катя вновь промолвила:
– У Ильи всё хорошо.
Его мать приложила ладонь к лицу, точно в ней любовь боролась с гневом, и удержалась от слёз; его отец достал листок и собрался было зачитать, но Катя чудодейственно, наизусть и слово в слово сделала это за него. Вот тогда-то чаепитчики, охваченные фантастическим любопытством, отступились от «великого» траура, и Катя обратилась сперва к своим родителям:
– Как дела на работе?
– Нормально, всё хорошо… – наперебой замешкали те.
– Всё хорошо, – Катя обвела всех присутствующих непринуждённым взглядом, – у Ильи. А у вас – всё терпимо, а это уже не нормально. Хотя пока вам не ясно, но боятся нечего, что по иронии есть самая страшная мысль. А по конкретному поводу могу сказать, что инстинкт продолжения рода возникает не по желанию перестраховаться на случай тяжкой старости (он же инстинкт), а по одному закону о том, что всё, что есть, должно развиваться. Запомните: основа существования – это развитие. Мы с Ильёй любим вас и друг друга, развиваемся и не хотим, чтобы после нашего ухода вы топтались на месте. Да это и не возможно, поэтому какая разница. Все мы и каждый из нас – счастье. Познайте себя – и станьте счастливыми.
Катя была крайне убедительной. Она допила свой чай, трогательно распрощалась в обнимку с несовершёнными свёкрами и тестями. Слёзы катились по щекам, и каждый, прикоснувшись к девушке, отпускал страх из головы и впускал спокойствие в сердце. Катя с застывшими в глазах слезинками, смеясь, пожелала всем «спокойной ночи» и ушла к себе в комнату, оставив дверь открытой.
Четыре человека – поверившие, хотя не понятно, во что – недоумевая, смотрели из дверного проёма: на кровати лежало одетое тело навсегда сомкнутыми ресницами вверх. Две ментальности купались в солнечном бассейне ядра, а третья – на берегу – замысловатым способом лепила огромные замки из полутвёрдой материи, отдалённо напоминающей песок.
(выход)
Что к чему, а духовное развитие к свободе внутри, и если кто-то пытается выйти за границы обычного – это первый шаг к осознанию того, что безграничность – самое обычное дело.
Как близко скрыта в тебе – о, читатель! – истина, и даже это скрытое и есть истинный ты. А любая наружность – напущенное обязательство реальности, в которой тебе приходится скрываться всё время своего существования. Но стоит сесть и вдохнуть животом, как перед тобой вырастет первородное зеркало, в котором тебе явится отражение твоей несуществующей половины, сидящей сбоку лишь в зеркале, что станет понятным, когда ты посмотришь вбок и никого не увидишь. Зато в твоём солнечном сплетении начнёт пульсировать жизнь, то есть она всегда там пульсировала, но от осознания практической возможности её ощущения, ох, что с тобою станет!..
Я же вновь обрету контроль над рукой, когда отниму её от материальной области свободного творчества. По-моему, мне и хотелось, чтобы выход походил на что-то такое, но теперь, когда я заканчиваю именно так, что-то такое – да всё что угодно! – становится похожим – да, это всё – на выход.
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
